с самого начала была идиотская идея.
Винтар так и не мог понять, почему он так быстро согласился. По большому счету, в инквизитора стоило обрядить того же земляного мага, Урсольда Каде – он тоже по фигуре мог сойти за Гирша, – но Кенниг почему- то повелся на предложение как мальчишка. На миг задумался, а потом резко кивнул: «Пошли». И вот, спустя всего лишь каких- то полчаса, наряженный в серый плащ инквизитора Винтар сидел, натянув чуть ли не до самого подбородка капюшон, за столом в одной из немногих сохранившихся комнат замка, ждал гостя…
Без зрителей, конечно и в этот раз не обошлось. Кроме замершего у входа Менриха, в дальнем углу застыла, изображая из себя почтительность и покорность, Гвилла Нагель, ищейка, а за спинкой стула стоял, положив руки на спинку, Урсольд, каменный маг.
Если бы у Винтара была возможность выбирать, он бы предпочел, чтоб в комнате присутствовали предсказатель Рикмир Тиссен и его сестра – им двоим Кенниг почему- то доверял больше, чем остальным – но эта парочка либо не заинтересовалась происходящим, либо еще не до конца пришла в себя… Короче, приходилось действовать при тех наблюдателях, которые были.
Единственное, что радовало, Эрменгильда к зрителям пока не прибилась. То ли заплутала в коридорах замка, то ли ей просто никто ничего не сказал.
Кенниг уперся взглядом в затянутую зеленым сукном столешницу. Когда- то эта комната была кабинетом. Маленький, неуютный, он редко использовался при Аурунд. Та считала его слишком скромным, слишком… – ледяной маг опустил взгляд на пол, пытаясь вспомнить, как именно она его называла, – … неудобным, неподходящим для столь важной персоны.
Водяной колдун печально усмехнулся: все, что осталось от былого величия – пара комнат, в углах которых поселились мхи и плесень, да обрывки воспоминаний, затерявшихся в закоулках памяти.
– Господин инквизитор? – пробился сквозь мрачные мысли осторожный голос.
Винтар вздрогнул, поднял глаза: из- под капюшона было плохо видно, и колдун даже не заметил, когда в кабинет вошел посетитель. Единственное, что радовало, гость решил не ждать приглашения от хозяина и сам сел в свободное кресло. Пришедший с ним мальчишка – секретарь (тот самый, что рассказал о доме инквизитора, вспомнил Кенниг), замер положив ладони на спинку кресла – на пальце блеснуло тонкое кольцо – переминаясь с ноги на ногу и оглядываясь по сторонам. Юноше явно было неуютно в обители погибшей ведьмы.
Кенниг глубоко вздохнул, сдерживаясь, чтоб не сдернуть надоевший капюшон и, стараясь говорить как можно тише, чтоб иллюзионщику, стоящему у двери, не пришлось сильно стараться изменять его голос, протянул:
– Господин Таузиг? Рад вас видеть.
Мужчина кивнул:
– Я тоже, господин инкивзитор. Вижу, вы уже начали обживаться в замке.
Кенниг чуть не поперхнулся. Принять Брун за обжитой мог только слепец. Там, где не достала взбесившаяся саламандра, постаралось время. Пусть прошло всего пять лет, но, учитывая, что здесь не было ни единой живой души… Замок обветшал, многое обрушилось, заросло мхом, покрылось плесенью…
Похоже,