не оставалось, а девушку вашу забрала полиция…
Опять она завела шарманку, мадам Горшок. Но Пагель не слушает. Он толкнул дверь своей комнаты – окажись дверь заперта, он бы вышиб ее, но она не заперта, и он входит.
На кровати, полуголая, сидит женщина, проститутка, разумеется, на той же узкой железной кровати, на которой он еще сегодня утром лежал с Петрой. В комнате стоит молодой человек, безличный и щуплый юнец, он только начал отстегивать подтяжки.
– Вон отсюда! – говорит Пагель всполошившейся паре.
А Туманша хнычет в дверях:
– Господин Пагель, ну я же вас очень прошу, с вами, ей-богу, терпенье лопнет! Я позову полицию. Это же моя комната, и раз вы не уплатили, я пользуюсь своим правом… Нет, Лотта, уж ты помалкивай, человек не в себе, сегодня забрали в участок его девку, так у него затмение в мозгах…
– Молчать! – рявкнул Пагель и саданул юнца кулаком в крестец. – Скоро вы? Вон из моей комнаты! В два счета!
– Извините, но я… – начал юнец и выпятил грудь, однако не очень решительно.
– Я… я в самом подходящем настроении, – говорит Пагель тихо, но очень отчетливо, – чтобы стереть вас в порошок. Если вы сию же минуту не уйдете со своей шлюхой из комнаты…
Пагель вдруг почувствовал, что не может больше говорить. От ярости он дрожит всем телом. У него никогда и в мыслях не было отстаивать для себя эту вонючую конуру. Но сейчас, если этот гнусный приказчик скажет только слово…
Однако тот не посмел. Ни слова не говоря, он испуганно и торопливо застегивает подтяжки, снимает со стула жилет и пиджак…
– Господин Пагель! Господин Пагель! – трусливо хнычет в дверях мадам Горшок. – Я не понимаю! Вы же образованный человек! Ведь у нас с вами всегда все было по-хорошему! Я и сегодня в обед хотела дать вашей девушке кренделек и целую кастрюлю кофею, да только Ида не позволила… Из-за Иды все и вышло, а я никогда против вас ничего не имела! Боже мой… он мне спалит всю квартиру!
Пагель стоял у окна, не слушая ее болтовню. Внимательно и бездумно он смотрел, как девица на кровати в судорожной спешке натягивает на себя блузку. Потом ему вспомнилось, что он уже давно не курил. Он взял сигарету, раскурил ее и задумчиво смотрел на горевшую в руке его спичку. Рядом была гардина, противная желто-серая гардина, которую он всегда ненавидел. Он поднес к ней горящую спичку. Подрубленный край вздыбился, съежился. Побежал кверху яркий огонек.
Туманша, девица завопили. Мужчина подошел было на шаг и остановился в нерешительности.
– Так! – сказал, наконец, Пагель, скомкал в руке гардину и загасил огонь. – Это моя комната. Сколько с меня, фрау Туман? Я плачу по первое число. Вот…
Он дал ей денег, не глядя сколько: несколько бумажек, неважно. Он уже собирался сунуть пачку обратно в карман, когда поймал застывший на ней меланхолически-жадный взгляд девицы. «Знала бы ты, – подумал он с чувством удовлетворения, – что это только одна из шести пачек… и самая малоценная…»
– На! – сказал он девице и протянул ей пачку.
Она