толстопуз. – Десять миллионов раз, десять миллионов два, десять миллионов…
– Пятнадцать! – кто-то в зале решил оспорить покупку моего спутника.
Он зло выдохнул, оглянувшись, махнул табличкой.
– Двадцать!
Торги продолжались. Я уже успела устать основательно от блеска, света и шума. Хотелось спать и вообще домой.
Поместье в итоге досталось сероглазому. Он довольно ухмыльнулся, расслабился, и до конца аукциона больше табличкой не махал.
Когда клоун объявил последний лот, и на него нашелся покупатель, мой спутник вдруг резко поднялся.
– Идем! – процедил он, схватив меня за руку.
Я поморщилась. Наверняка будут синяки от такого обращения! Вот же нахал! А еще от него ощутимо пахло алкоголем. От моего отца также пахло периодически, в эти моменты я побаивалась его.
Но мужчина не обратил на мой протестующий вскрик никакого внимания. Он потащил меня вглубь помещения, вывел через какую-то дверь на улицу и закинул в поджидавшую его темную длинную карету, усевшись следом. Я в ужасе почувствовала, как горячее мужское бедро прижалось к моему, повернув голову, расширенными глазами посмотрела на лицо, казавшееся в темноте дьявольским, и резко выдохнула.
– Мне надо домой! – вылетело у меня, когда карета поехала вперед.
– Позже! – процедил в ответ Алекс и отвернулся.
6. Тамара
Пришла в себя от шлепков по щекам, вскинулась, ощущая слабость и головокружение, вновь увидела патлатого человечка и попыталась отползти, но не тут-то было – ноги меня не слушались, язык тоже.
– Слушай сюда, – хмуро пробурчало существо, – я три раза повторять не буду. Счастье тебе привалило несказанное.
Ага, как же! Сбрендить – то еще счастье, а других объяснений я не видела. Вроде, сумасшедших в моей семье не было, а оттого ситуация вдвойне печальнее. И ведь ладно бы что приятное видела, Бреда Питта, например, или другого какого красавчика, а то от такого страшилища хочется сразу в обморок брякнуться и в себя больше не приходить.
– Так вот, ты теперь принцесса!
О, как! Ишь ты, принцесса я теперь. А себя он не иначе, как драконом считает, видимо, бороденкой трясет, глазками вращает!
– Царская дочка, вернее, царевна, то есть, -продолжил вещать «дракон».
Не понимаю разницы между царевной и принцессой, но ладно, хоть не Наполеон, и то радует. А то в дурацкой треуголке я явно буду смотреться смешно. Но почему ноги не слушаются? Может, я так упала неудачно? У меня перелом позвоночника? Инсульт?
В панике жмякнула ногу, боль ощутила, выдохнула. Все это время бородатый следил за мной своими глазками-пуговками.
– Не боись! – заявил вдруг. – Это я тебя обезножил! Чтоб не брыкалась, значитца, да меня не зашибла! А то я домовой нервный, могу и заколдовать сгоряча!
Вот оно что! И как я не догадалась, что, раз я царевна, значит, мне домовой положен! И волк серый, и змей Горыныч, и Кощей пусть сюда же явится, косточками погремит!
Он что-то сделал