это снится?
– Если бы, – проворчал лейтенант и поспешно закурил сигарету. – Хотите?
– Я не курю, – в смятении буркнул генерал, но потом передумал: – А давайте!
Взяв сигарету за фильтр, осторожно вдохнул в себя дым и даже не закашлялся. Лейтенант весело рассмеялся, наблюдая за его попытками.
– Полно вам, это ведь все не по-настоящему, понарошку, неужели не очевидно? Скажу больше, мы сейчас находимся в вашей голове, используем ресурс вашего же мозга.
– В каком смысле? – Кошевар похолодел от нехорошего предчувствия.
Так некстати вернулась пульсирующая в затылке глухая головная боль, о которой он уже забыл.
– Погодите, так мы оба бестелесны? Это как? Что вы со мной сделали, сволочи?
– Успокойтесь. Не надо нервничать. Физическое воплощение Дабара в данную минуту использует глазной нерв для коммуникации с вами напрямую. Что-то вроде моста. Есть и другой способ, более радикальный, например, подсоединиться к мозгу, пробив черепную кость, но это, скорее всего, убило бы вас. Понятно? Сосредоточьтесь. Когда вернетесь, воспользуйтесь пистолетом в кобуре и цельтесь как следует ему в голову, и душевно прошу, не забудьте. Не хочу здесь торчать и дальше, влача жалкое существование пассивного наблюдателя. Ну все, вам пора, Петр Ильич. Что-то мы с вами заболтались. Рад нашему знакомству, и прощайте. Передавайте привет Дабару. Ненавижу эту падаль.
В последний раз глубоко затянувшись сигаретой, лейтенант щелчком пальца метко угодил тлеющим окурком генералу прямо в правый глаз. Заорав от жгучей боли в глазнице, Кошевар стал стремительно падать, пока не достиг земли и мир не взорвался ослепительным светом. Кроваво-алый туман, застилающий взор, постепенно сфокусировался на отвратительной морде Дабара. Медленно извлекая из глазницы окровавленное острие с остатками глаза, он все так же безучастно продолжал одной рукой за горло удерживать человека на весу у пропасти. По лицу генерала обильно текла кровь, капая на шинель.
Фонарик, выпавший из рук Кошевара, лежал на снегу у его ног, лучом света указывая спасательной группе местоположение выжившего. Но смерть все еще дышала в затылок, и Дабар не собирался выпускать свою добычу. Наоборот, сильнее стиснул горло человека, отчего у Кошевара опасно затрещали шейные позвонки, а взор стал стремительно темнеть. Он задыхался, пытаясь обеими руками разорвать захват стальных пальцев. Алые глаза чудовища угрожающе светились во тьме, а зубастая пасть стала раскрываться.
«Что лейтенант мне говорил не забыть? Что-то очень важное, – билась в воспаленном мозгу единственная мысль. – Что-то про пистолет».
Дабар медленно отвел свободную руку назад и без замаха ткнул костяным лезвием в живот генерала, рассчитывая пронзить его насквозь, но не ожидал, что у того окажется под шинелью защита в виде бронежилета. Понимая, что у него в запасе всего несколько секунд, Кошевар дотянулся до кобуры, сжав ребристую рукоятку. Уже с почти затухающим сознанием не без труда извлек свое