Валерий Попов

Выдумщик


Скачать книгу

бежит! – вдруг закричал я.

      Она неслась в белой рубашке, как маскхалате, с каким-то длинным предметом в руке. Ружье? Ну это как-то уж слишком!

      – Валим! – скомандовал Иннокентий.

      Из соседних улиц выскочили и остальные амазонки, с разными, преимущественно недружелюбными, предметами – и криками.

      Уже и вьюга нам была не страшна! Обмерзшими и какими-то молчаливыми мы вскарабкались на гору, на нашу базу…

      Как и положено у русских людей – последовал долгий мучительный самоанализ, переоценка ценностей. Мы поняли, что дальше катиться нам некуда: предел!

      По возвращении в город Вячеслав, Михаил, Иннокентий и я сразу же женились на своих девушках, которым столько уже лет до того морочили голову, а Иннокентий к тому же вступил в Коммунистическую партию, а затем разбогател. Так что и политика порой приносит плоды.

      5

      Но меня уже ждала другая стезя.

      Приведя свою тетю в восторг,

      Он приехал серьезным, усталым,

      Он заснул головой на восток

      И неправильно бредил уставом.

      Утром встал – и к буфету, не глядя!

      Удивились и тетя, и дядя:

      Что быть может страшней для нахимовца —

      Утром встать – и на водку накинуться!

      Вот бы видел его командир!

      Он зигзагами в лес уходил,

      Он искал недомолвок, потерь,

      Он устал от кратчайших путей!

      Он кружил, он стоял у реки,

      А на клеши с обоих боков

      Синеватые лезли жуки —

      И враги синеватых жуков![2]

      Аудитория поднималась амфитеатром, и он сидел на самом верху.

      – Пусть староста еще прочтет! – крикнул он оттуда.

      Староста литературного кружка – это я. Я, конечно, знал всех местных знаменитостей. То есть слышал о них, начиная с Гиндина, Рябкина и Рыжова – авторов знаменитой «Весны в ЛЭТИ», на несколько лет затмившей все, происходившее в нашем городе. Но они уже отучились, и все ушли в литературные профессионалы. Из более поздних я слышал, конечно, и о Марамзине, прославившемся своим буйным поведением еще в институте и теперь пишущем гениальные рассказы, которые, естественно, все боятся печатать. Известный уже… хотя бы правоохранительным органам. Просто так запрещать не будут!

      Из института мы вышли вместе. Я поглядывал на него. Восточные скулы. Прилипшая от пота ко лбу черная челка. Маленькие глазки его жгли меня насквозь, словно угли. Ну? Что? Так и будем идти? – как бы спрашивал он. Так просто, ровно и гладко, как ходят и живут все, он никогда не жил и не ходил. Мы прошли с ним метров десять вдоль решетки Ботанического сада – видно, это был максимум скуки, на который он соглашался. Но тут терпение его иссякло. Он оторвался от меня и стремительно догнал идущую далеко впереди пожилую тучную женщину в растоптанных туфлях, с двумя тяжелыми сетками в руках.

      «Ну вот, увидел какую-то свою родственницу, – решил я. – Сейчас возьмет ее сетки и уйдет с ней.