ему время на передышку, но мужчине не терпелось поговорить со мной.
– Я бы не хотел выглядеть гнусным человеком, коих и так предостаточно. Я расскажу тебе всё, но сначала ответь, кто показал тебе руны внутри игрушки? – он удивлённо посмотрел в мою сторону, ожидая ответа.
– Сам до этого дошёл, – после моих слов у собеседника изменилась мимика лица, демонстрируя недоверие к услышанному.
– Но ведь… – он хотел что-то сказать, затем нерешительно остановился, будто сомневаясь стоит ли продолжать.
– Но ведь уже много лет всё получалось и внезапно на меня снизошло озорение? Это вам кажется странным? – пришлось озвучить его мысли вслух, раз сам он не смог.
Михаил виновато опустил глаза и найдя в себе силы ответил:
– Это всё ради тебя.
– Ради меня? Вот только меня самого никто не спросил, хочу ли я лишиться магии. Неужели вы решили, что имеете право так со мной поступать? Объясните мне, если я что-то не понимаю!
Сам не заметил, как повысил голос. Так, нужно быть потише. Я ведь даже ещё толком не выслушал его, а уже вспылил.
– Ты прав, – согласился с моим высказыванием он, – но не всё же так просто, Максим. Человек, который попросил меня это сделать, знал куда больше о опасности подстерегающей тебя за каждым углом.
– И кто же такой заботливый вас попросил?
– Это было последней просьбой твоей матери, – посмотрел прямо мне в лицо мужчина, – видя, как Дмитрий обращается с Константином, она не хотела обрекать тебя на ту же участь. Как и любая другая любящая мать. С самого детства она окружила тебя редкими руническими ставами, не допуская ни малейшего проявления магии. Годы шли, а со стороны твоего отца начали сыпаться угрозы… – от нахлынувших воспоминаний мужчина покачал головой, затем сделал глубокий выдох и продолжил: – Дмитрий постоянно говорил, что убьет наследника, если сила не проявится до указанного срока. Она не отходила от тебя ни на шаг, боясь исполнения всех угроз. В итоге у неё получилось заключить сделку с твоим отцом, – затем он сделал отступление, – Если честно, мне неловко признаваться, что за твою жизнь родители вели торги.
Интересно, почему такое «особое» отношение именно ко мне. Или Константина спасать уже было поздно, и женщина решила ухватиться хотя бы за одного ребёнка? Как ни крути, но не похоже, что мой брат находится в рабстве. Скорее всего он доволен положением дел. Мне интересно другое… что именно так сильно повлияло на жестокого главу семейства, раз он прислушался к уговорам женщины и так легко отпустил меня? Сомневаюсь, что здесь замешаны отцовские чувства. Люди подобные ему понимают только язык силы.
– Вы сказали сделка, так на каких же условиях мою жизнь удалось «выторговать» у отца?
– Во все тонкости меня не посвящали, – услышал вполне ожидаемый ответ я, – знаю лишь, что у вашей матери был один близкий человек из довольного влиятельного общества, кто знал многие тёмные секреты семьи Воронцовых. Именно этот человек и стал гарантией твоей