с другой стороны, если бы Благоград был бы мегаполисом, как в голо, было бы мне очень худо. Первое время уж точно. Потому что никсова наука, в меня вбитая кибернетическим мозгоклюйством и колотушками (кторые этот сволочной пиит называл “педагогический процесс”) требовала контролировать окружение и выявлять возможные опасности. А когда вокруг куча незнакомого народа – это плохо и тяжело. В двенадцать лет наш учебный класс проходил месячную стажировку на орбитальной станции. Так первую неделю я падал в каюте с жуткой мигренью. Даже на глумёж всяких сволочей в стиле “Гален от толпы сомлел, боится людей, хе-хе!” не реагировал.
Потом правда привык, стало полегче, даже занялся попыткой выяснить историю родителей. Но – безуспешно. Те кто знал что-то интересное – были на Белояре и со мной просто не разговаривали.
И ведь не тайна какая секретная! Просто родичи по матушке – гавнюки редкостные. А Никс – гавнюк садистически-педагогический!
– Излишняя для тебя информация, Гален. Может даже навредить. Тренируй волю и самоконтроль, – трындела эта занудная сволочь на мои вопросы.
– А если я сам узнаю?! – возмущался я.
– Узнавай, – пожимал плечами пиит. – Но, не в ущерб нашим занятиям.
И не узнал. Загадка на загадке, непоняткой погоняет. А потом просто махнул рукой – ну сколько можно мучаться? Ну не знаю я папашкиного имени, да и кто он был. Да и чёрт бы с ним. Я его даже теоретически видеть не мог, судя по всем помер он ещё до моего рождения. Наградив эти учителем-мучителем, чтоб его!
На этом моменте я отметил, что треск в окрестных кустах стал подозрительно упорядоченным. А мелькнувшая в просвете между листвой тень – точно была в ученической форме, цвет соответствующий, растительности несвойственный.
Прикинул я. что и как и выходило, что от пяти до десяти рыл сидят в окрестностях в засаде. Поджидают кого-то, не выходя на глаза. И, судя по тому, что закопошились при моём появлении – ждут именно меня.
– Вылазьте! – подумав, крикнул я. – Засаднички криворукие, за километр вас слышно было. Придурки, – добавил я.
– Сам придурок, Гален, – с этими словами и хрустом валежника на дорожку стали выбираться сверстники.
И вправду – придурки. И не десяток, а почти полтора. И семь со спины вышли, восемь с лица. Морды суровые, с битами для городков – вооружились, блин. Были это особо обделённые мозгами и особо наделённые звиздюлями от меня сверстники. Собрались почти все, правда Димыча не было – видно парализатор в нежное время в нужном месте оказал на его соображалку положительное влияние. “Экий я молодец!” – мысленно похвалил я свои педагогические таланты.
А вообще – как-то не радует ситуация. Здоровые кабаны, с палками, да и спортом-мордобоем почти все занимаются. Так-то была бы ерунда, но все сразу, блин. И место неудачное – кусты по бокам, дорожка гравийная узкая. Этак могут и побить, причём больно. Но не это беда, а экзамен. Если просто синяков понаставят – ерунда, да