здесь ожидать? – Прервал размышления водитель.
На гостевой парковке перед домом шефа уже были стоят три представительских автомобиля: черная «семерка» БМВ с правительственными номерами АМР 97, и двумя антеннами на крыше, «пятисотый» «мерседес» с мигалкой и Холмскими номерами, и, огромный джип «Эскалейд» с тонированными стеклами. Из приоткрытого окна джипа доносится запах дорогих сигарет и шелест треков радио «Серебряный Дождь».
– Да, найди место неподалеку, – сказал я.
После полуторачасового путешествия я вылез из «Пежо» далеко не по-спортивному. Мне пришлось некоторое время постоять возле машины потянуться, чтобы размять ноющую спину.
В свете уличных фонарей замерзшие деревья и заснеженные скульптуры каменных львов, в усадьбе шефа, смотрелись, конечно, не так, как Зимняя канавка в Петербурге, но все-таки фантастически красиво. Мягкий свет из окон, кто-то громко смеялся, скользящие тени за шторами, и приглушенные звуки музыки.
Мне вдруг стало не по себе – как будто чей-то недобрый взгляд буравил мне спину. Я резко обернулся. Никого. Лишь пустая заснеженная улочка, звук работающих двигателей автомашин. Я разминаю спину и всматриваюсь в темноту. Иногда, темнота встречает тебя спокойствием, которое в любую секунду может разорвать вспышка выстрела. Мгновение, после которого наступает окончательная темнота. Тьфу, о чем мои мысли?
Ворота в усадьбу шефа были приоткрыты, и я, прихватив цветы и подарок, зашел в них. Прямоугольная площадка перед домом была покрыта снегом, утоптанная в узор, чем-то напоминающая восточный ковер.
Как только я вошел, из дома выскочил черный королевский пудель. Он исходил лаем пока возникший на пороге мужчина, не закричал:
– Бонифаций, фу!
Старый пес перешел на тихое ворчание, потом, когда я подошел поближе, узнал меня, заскулил, и стал тыкаться холодным носом в мою ладонь, выпрашивая подачку.
Адамович ждал на крыльце, он стоял, сложив руки на груди. Лицо шефа было медным от загара, еще не потерявшим благородный бронзовый цвет, значимый атрибут зимнего благополучия. На вид ему можно было дать гораздо меньше, чем было на самом деле, но все равно, больше, чем хотелось бы ему самому, когда по утрам он брился перед зеркалом. Отсутствие морщин, гладкие щеки и цепкий взгляд немного выпученных зеленых глаз. Светлые волосы уже уступали место залысинам. В круизе Ильич слегка располнел, о чем свидетельствовал животик, похожий на увеличенный клубень белорусской картошки.
На нем был бардовый кашемировый джемпер и серые брюки, которые мягко спадали на двухцветные ботинки из крокодиловой кожи. Шеф производил впечатление человека чрезвычайно собой довольного. А почему, собственно, и нет? Подчиненные его уважали, женщины любили.
– Здесь, известный олигарх отмечает день рождения? – спросил я, приближаясь к крыльцу.
– Здесь, здесь. Тебя вот только заждались, – улыбается Адамович.
Мы пожали друг другу руки.
– С Днем рождения! –