не проверишь свой телефон?.. – пролепетала она, теряя последнюю надежду. – Может, Кристоф уже написал, а ты пропустил?
Эмиль машинально схватил айфон, провел большим пальцем по экрану.
– Нет. Итак, что насчет того мужчины в сером костюме?
Вера вжала голову в плечи и обернулась, глянув за спину. Минуту она наблюдала за лысоватым французом с носом-картошкой, сидевшим аккурат за ней. Он что-то весело рассказывал группе молодых людей лет двадцати – двадцати двух. Кажется, это были студенты, а мужчина – их преподаватель. Он говорил о Ролане Барте[2], рассказывал о седьмой функции языка и постоянно подтягивал рукава легкого льняного пиджака к локтям, ему было жарко.
– Классический эпилептоид, – пробормотала Вера, повернувшись к Эмилю. – Он прямолинеен и топорен в суждениях, не приемлет критики, хотя, кажется, обсуждает с ребятами философию, которая требует гибкости мышления. Сам гибкость не проявляет. Я бы даже сказала, верится с трудом, что он философ.
– Хм, интересно. – Эмиль прикусил костяшку указательного пальца, точно он игрок в покер, а на кону стоял миллион. – Он может быть убийцей трех девушек и одного парня?
– Да. Четыре психотипа способны на убийство – паранойял, шизоид, истероид и эпилептоид, – отчеканила Вера, точно отвечала урок.
– А к какому архетипу ты бы его отнесла?
– Из твоей типологии? – спросила она и пожалела об этом, потому что Эмиль тотчас театрально закатил глаза. Все больше он проявлял нервозное нетерпение.
– Нет, из типологии Пер-Ноэля![3] – буркнул он.
– Хорошо. Этот похож на… на «очень важный месье». – И Вера не сдержала улыбки. Но Эмиль не заметил.
– А трое парней? Что с ними? – давил он.
Вера прикусила губу и опять украдкой посмотрела за спину, чуть сдвинувшись на стуле.
– Первый – «светлый романтик», из тех, которые витают в облаках, вечно в кого-то влюблены, а если нет, то в поиске музы, поэты, как Оуэн Уилсон из фильма «Полночь в Париже». Второй – «темный романтик». Такие вечно страдают из-за неразделенной любви, непризнанные гении, которым все вокруг мешают дописать великий шедевр. Он выглядит загруженным, все время поглядывает на ту кудрявую девушку, что за стеклом, не участвуя в общей беседе.
– Третий?
– А третий… – Она посмотрела на парня с длинными ногами, которые не помещались под маленьким столиком. – «Пират». Задира, трикстер. Посмотри, как он спорит с профессором. Он знает: его учитель говорит не потому, что ему есть что сказать, а потому что красуется. Оба нарциссы и конкурируют друг с другом.
– Кто из троих может быть убийцей?
Вера задержала взгляд на каждом, ощущая, как досада в душе сменяется азартом. Эмиль был отличным манипулятором, и она со своим дипломом психолога из Санкт-Петербургского университета не всегда замечала, как он ловко управляет людьми, а ею – тем более.
– «Темный романтик» – вполне способен на убийство. Он, скорее всего, шизоид, такой молчун… Он