так будет с каждым предметом нашей мебели, – мысленно пообещал он той, которую годами считал своей женой. – Обнуление, обесценивание, обезличивание. То, что ты сделала со мной за эти годы”.
****
Марат сидел на бетонной ограде и болтал ногами. Вот уже 12 лет с июня по сентябрь ежегодно эта бетонная ограда становилась его рабочим местом. Здесь он раскладывал свои каталоги с картинками и рисовал на просоленных от моря телах туристов временные тату.
Их срок был 15 дней. Возвращавшиеся с отдыха туристы забывали о путешествии вместе с последней растворившейся в душе линией татуировки.
В основном клиентами Марата были дети, за это он любил свою работу. Ему нравилось дарить им положительные эмоции, нравилось наблюдать, как они с трепетом выбирают себе рисунок: Бэтмена, пони, волка или Дональда Дака. Дети всегда очень серьезно подходили к выбору татуировки.
Ближе к полуночи клиентами Марата становились пьяные веселые парни и девушки, возвращавшиеся с дискотеки. Пары рисовали на своих руках сердца или имена друг друга. Шумные компании парней выбирали что побезумнее, девушки искали романтику и томно предлагали Марату для рисунка часть своей ноги, кисть руки или грудь. За 12 лет Марат
научился не реагировать на женские прелести, девушки же, получив лишь тату и никакого флирта, уходили слегка разочарованными.
«Эй, а можешь нарисовать мне Путина?», – подошёл к Марату пьяный парень, которому едва исполнилось 19.
“Могу, – ответил Марат. – Только зачем тебе Путин? Напиши лучше имя любимой девушки или ее лицо, или сердце. Молод ты для Путина”.
“Нет, я хочу Путина, здесь, на груди. Путин – настоящий герой, он спасает мир. Рисуй Путина!”
И Марат принялся искать в интернете фото Путина, которого можно было бы легко изобразить в виде тату.
Оторвав голову от телефона, он почувствовал, как болят у него глаза. Они щипали словно от слез.
Дышать стало невыносимо тяжело. Он почувствовал себя выброшенной на берег рыбой. Мимо него проходил призрак. Призрак той жизни, в которой он был счастлив четыре года.
“Балерина”, – сразу определил ее для себя Марат. Невероятно стройная и хрупкая; из короткой юбки, усеянной мелкими цветочками, вырастали космической длины ноги; идеальные стопы облегали тряпочные балетки. Это было так необычно: тысячи женщин расшаркивали по набережной в резиновых уродливых шлепках, которые делали отдых беззаботнее. А тут – балетки. Волосы цвета потемневшей на жаре соломы резко контрастировали с глубокими и темными глазами. И шея, изящная, как у лебедя. Ещё момент – и ее поглотит толпа туристов.
“Я сейчас”, – сказал Марат ожидающей татуировки с Путиным компании.
Он бежал, будто пытался запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда.
“Привет!” – выдохнул он в ухо балерине, которую звали Марта.
С удивлением Марат узнал в балерине вчерашнюю незнакомку, которая фатально сравнила его глаза с черным озером.
“Снова