правда не понимал, почему это настолько волновало Даниэля, но заметил, как тот расслабился. Невольно подумал, что бы сказала мать на подобные откровения? Наверняка ужаснулась, а потом убеждала, что нужно замаливать свои грехи и надеяться на прощение. Ах, ну да, точно бы упомянула, как разочарована. Или показала всем видом. А потом отправила молиться, ведь нельзя причинять боль людям, нужно подставлять другую щеку.
– Как там Хэйзел? – спросил Даниэль, и это означало почти что светскую беседу.
– Рассталась с очередной пассией…
Мэтт говорил охотно. По крайней мере, в баре он не сомневался, что не видит призраков. Они почему-то не появлялись около Даниэля. Поэтому, если брат оставался рядом, Мэтт знал, что все вокруг точно живые.
Он не понимал, почему так происходило. Теперь… именно после аварии, после того как Даниэль умер, рядом с ним перестали появляться призраки. Он смеялся и говорил, что мертвецы принимают его за своего и стараются избегать. Мэтту такое объяснение не нравилось до зубовного скрежета, было в этом что-то, слишком напоминавшее, что Даниэль умирал. Напоминавшее о том, о чем Мэтт точно не жаждал помнить.
Даниэль зевнул в кулак:
– Пойду-ка еще кофе возьму. Тебе принести?
– Не, тут подожду.
Вместе с Даниэлем в бар зашла парочка уже подвыпивших друзей, и Мэтт отодвинулся дальше в тень. Ему хотелось тишины, пусть он не знал, насколько далеко вокруг Даниэля распространяется его «черная дыра» для призраков.
Мэтт не стал рассказывать ни Дану, ни Ли о том, что видел сегодня. О бабушке, которая предостерегала. С призраками всегда так: они могут искренне хотеть помочь, но как же неопределенны их знаки! Вот и тут Мэтт не представлял, что имела в виду бабушка. Какую-то физическую опасность вроде полиции или Кристофера Янга? Или бояться стоило чего-то другого, что живет на болотах или что мог вызвать Бен.
Мэтт не стал рассказывать Даниэлю, потому что не хотел его беспокоить. А то с него станется не один гри-гри смастерить. Тем более к нему и так полиция приходила, а Бена он хорошо знал. Хватит забот и без неясных предупреждений призраков.
Заметив движение краем глаза, Мэтт удивился, почему не услышал, как дверь бара открылась, выпуская Даниэля.
Посмотрев на брата, он понял, что не так.
Даниэль стоял весь в крови, она заливала половину его невероятно бледного лица. Захлебнувшись воплем, Мэтт отшатнулся, потому что сразу узнал: именно таким он увидел брата в момент его смерти, таким до последней капли крови. То видение длилось всего секунды, но запомнилось Мэтту на всю жизнь.
Он видел того же самого призрака.
Паника взметнулась, но тут же стихла. Мэтт бы ощутил, если с Даниэлем что-то случилось, да и он сейчас в баре, кофе берет. Не в машине на дороге. И уж точно не в том самом моменте.
Дверь распахнулась, и вышел настоящий Даниэль, живой и здоровый. В другой одежде, даже прическа чуть иная, без всякой крови. Он смотрел что-то в телефоне и сказал, не поднимая головы:
– Я знаю, кто провел ритуал Бена… э-э-э… Мэтт? Что случилось?
Даниэль