не увидел. И все та же гнетущая тишина, которую хотелось нарушить либо разговором, либо обычной песней, чтобы элементарно не свихнуться.
Пользуясь тем, что на нас никто в этот момент не обращал внимания, я скосил глаза, чтобы немного осмотреться.
Состоял дом из одной огромной комнаты, которая была выполнена в японском стиле, только вот стол, кресло, на котором сидел начальник этого лагеря строгого режима, и массивный сейф у стены выбивались из общей картины.
Разувшись, как того требовали правила, на низком широком крыльце, состоящим из одной ступени, мы вошли внутрь сразу же, как только дверь отъехала в сторону.
В комнате находился в этот момент лишь один человек, к которому наш сопровождающий и обратился. Хозяин домика тщательно что-то выводил кисточкой на бумаге, хотя перед ним на столе стоял вполне современный ком.
Он даже не подал вида, что заметил тот факт, что в комнате немного прибавилось народу, продолжая свое занятие.
Наконец, Ичесси поднял голову и пристально оглядел нас с ног до головы, затем скривился так, словно ему в рот целый лимон засунули, и раздраженно проговорил.
– Неужели нельзя подержать кандидатов в Центре подольше? Мне теперь только месяц с ними возиться, чтобы откормить. Ничего нельзя поручить Маэда, самовлюбленные скоты, которые думают только о себе, – высказавшись, он довольно легко для своего веса вскочил на ноги и вышел из-за стола, заложив руки за спину. В этот момент по дверце сейфа пробежали серебристые искры, выдав его артефактную сущность. Я скосил на них взгляд и пропустил момент, когда Ичесси оказался передо мной. – Надо же, даже Маэда Оми не смог выбить из тебя любопытство. Весьма интересно.
– Простите, Ичесси-сан, – я глубоко поклонился, ругая себя последними словами за то, что попался на таком идиотском проступке.
– И что ты там увидел? – Ичесси обернулся и проследил за моим взглядом. – Имя!
– Оши Ёси, господин, – тихо ответил я, не поднимая больше взгляда, с большим удовольствием разглядывая пол.
– Оши, значит, понятно, что ты там увидел, – он усмехнулся.
Мне, конечно, было интересно узнать, что же ему стало понятно, но мой интерес так и останется неудовлетворенным, если только хозяин этого кабинета не просветит меня в порыве болтологии.
По сравнению с Оми, его поведение можно было назвать даже дружелюбным, если, конечно, кто-то вообще относился хоть с малейшей крупицей доброжелательности к таким, как мы.
Ичесси, тем временем, отошел от меня, вышел на середину комнаты, не разжимая сцепленных за спиной рук, и обратился ко всем нам.
– Кандидаты, я не буду говорить вам: «Добро пожаловать», вы прекрасно знаете, или догадываетесь, что ничего хорошего вас на этом острове не ждет. С завтрашнего дня начнется ваше обучение. Ваши наставники будут суровы, но справедливы. Наказание за провинности одно – смерть. Только от вас будет зависеть, проживете вы день, или присоединитесь к духам. В отличие от Центра, вам позволено здесь общаться друг с другом и не только