это вы, майор! – заревел, бросаясь обниматься, старший врач отделения подполковник Либих, давно известный своей кадровой занудливостью.
Огоновский недоуменно отпрянул и обвел присутствующих ничего не понимающими глазами.
– Это даже не день рождения, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – А что же?
– Он еще ничего не знает! – выкрикнул кто-то.
– А что я должен знать? – поинтересовался Огоновский, понимая, что произошло нечто воистину экстраординарное. Уж если Либих выкатил свой собственный коньяк… – – Что, мы уже победили? Так вроде еще рано…
– Вторая планета, – загомонили несколько докторов разом, – вторая планета, господи помилуй, при-год-на для жизни! При-год-на, Андрей! И мы будем там через неделю максимум! Прощайте, скафандры! Будем жить, как в раю, устроим, наконец, себе отпуска. Пока ребята будут ремонтироваться, мы будем в морях купаться!
Огоновский присел на стол и взял в руки стопку либиховского коньяку.
– Это здорово, – признался он. – А вы уверены, что там никто не живет?
– Че-его?
Доктор Либих едва не потерял дар речи.
– Вы не переутомились, Андрей? – заботливо поинтересовался он. – Помнится, вы так долго тащили вахту в этом как его, грантауэре…
– Не-а. Я так, подумал чего-то.
Огоновский мелланхолично проглотил коньяк, закусил его кусочком рационного шоколада и добавил, глядя себе под ноги:
– А то будет нам сафари.
– А вдруг в самом деле… – нерешительно сказал кто-то. – Все-таки такая редкость…
– А вот идите вы все к черту! – выкрикнула лейтенант Анджелина Деж, сорокалетняя резервистка, пол-жизни просидевшая в роскошной косметологиеской клинике. – Не хочу я в это верить. Не буду, и все! А вы, старый бука, не смейте портить нам праздник.
– Да я-то что, – нисколько не обиделся Огоновский. – Я ж так, просто…
Поглядев на Анджелину, которая укоротила форменную юбку в первый же день призыва, Огоновский подумал, что он, бука, будет несколько моложе этой животрепещущей девчонки.
«Стало быть, планета земного типа, – размышлял он. Что ж, мои цыплятки, я посмотрю, какой отпуск вы там себе устроите. Дичайший мир, почти наверняка кишащий всякими добрыми тварями, которым и днем и ночью хочется кушать… Купаться они будут, как же. Ну-ну, я хотел бы на это посмотреть. Впрочем, что это я в самом деле? Не будем портить людям настроение.»
В углу завели умнейший разговор о перспективах планетарного ремонта. Огоновский посмотрел на говоривших: то были двое молодых резервистов, милейшие, в общем-то ребята, главный недостаток которых заключался в том, что, едва напялив на себя синие мундиры, они сразу же возомнили себя выдающимися знатоками космических дел. Этак, решил он, парни и до стратегии договорятся. Не сегодня-завтра начнут цитировать Сунь-Цзы…
– Прекрасный коньяк, – сообщил он Либиху.
– А отчего же, вы пейте, пейте, у меня этого добра полно, – обрадовался тот. – А вот скажите-ка, – старший врач доверительно понизил голос, –