такими, которые в жизни никому не посвящал.
– Слушай, Мить, а какой он на вкус? – с ноткой волнения спросил приятель.
– О-о-о, – протянул старик, – неописуемый холодок мяты, щекочущий горло, аромат летней свежести и немного сладковатый привкус… я подобного ещё никогда не пил. Словно заново родился! – после этих слов он схватился за гармонь и заряжённый коктейлем принялся наигрывать весёлый мотив.
Кандрёнков посмотрел по сторонам, заглянул в пустой бокал рядом и, достав платочек из кармана, вытер едва выступивший каплями пот со лба.
– Александр Александрович, позвольте и мне попробовать!
А дальше к нам приехал Соколов. Не припомню, чтобы мы его приглашали, но дату приезда гостей он знал, и, похоже, что решил нагло заявиться сам. Я не очень люблю непрошеных гостей, но не прогонять же его теперь при кубинцах?
Да и ящик колы, привезённый прямиком из Финляндии, смог меня задобрить.
С появлением газировки, у меня открылся доступ к ещё нескольким коктейлям, одним из которых являлся знаменитый «Куба либре». Как и ожидалось, после него Рауль Кастро моментально встал с места и решительно подошёл ко мне, протянув свою смуглую руку. Этот жест ничуть не удивил меня, ведь в переводе с испанского напиток назывался «Свободная Куба». Сам коктейль прост в исполнении, однако является одним из самых популярных в мире, не мудрено, что он узнал его.
После крепкого рукопожатия, вслед за словами Кастро послышался голос переводчика:
– Я очень восхищён вашими навыками! Потрясающе, просто потрясающе! Сколько же ещё талантов вы от нас скрываете?
– Ещё достаточно, чтобы вас удивить, – со смехом ответил я.
Во время нашего разговора Рауль широко улыбался и ярко жестикулировал, как и полагает носителям испанского языка. Помимо комплиментов, направленных в сторону колхоза, он неожиданно пригласил меня на Кубу, что вызвало неподдельное удивление у собравшихся людей. Ответ был очевиден. Разве можно отказаться от подобного предложения?
Кубинцы уехали утром, и, хотя их приглашение грело душу, неизвестно когда я смогу им воспользоваться.
Было весело, но пора возвращаться к ежедневным делам. Только для начала заберу плёнку у Мити. Такую драгоценность ни в коем случае нельзя потерять.
Я перехватил его в обед, когда они с женой уплетали жареную картошку. Я почувствовал её божественный аромат ещё на подходе к их дому, и мой живот недовольно заурчал. Я побежал к нему в первую очередь, хотя сам ещё не обедал. Ну ничего, успею.
Увидев меня в окно, Ягодецкий сразу замахал руками и вышел на порог. Любовь Алексеевна тоже выкрикнула приветствие.
– Вы за плёнкой? – шёпотом спросил он.
– Чего это вы шепчетесь? – тут же с подозрением раздалось из открытого окна.
– Тут мужские дела, Люба, – сурово ответил ей Митя.
Ну, ничего себе. Я-то думал, что наш атлет крепко сидит под каблуком у властной жёнушки, но оказывается может за себя постоять. Правда, непонятно зачем. Скрывать плёнку от семьи было не обязательно,