часть продовольствия, которое пополнит склад «Безопасного» лагеря, а все оставшееся в лагере Шеклтона считать аварийным запасом. Отмеченная на антарктических картах Адмиралтейства эта стоянка станет запасным лагерем для тех, кто, дойдя до здешних мест, действительно окажется в смертельной опасности.
– Ротмистр Отс прав, – признал Скотт. – Привезите сюда, лейтенант Бауэрс, часть провизии на собачьей упряжке; палатки и склад приведите в порядок и окружите этот аварийный лагерь снежным валом. Для надежности водрузите бамбуковый шест, чтобы стоянка была видна издалека. Координаты ее нанесите на карту. Что именно следует взять со склада Шеклтона, это вы, Бауэрс, определите сами как каптенармус экспедиции.
– Я отнесусь к этому отбору с должным вниманием и тактом, сэр.
Но прежде чем группа лейтенанта отправилась к лагерю команды «Нимрода», капитан Скотт решил созвать «военный совет», чтобы определиться с ближайшими планами действий на полюсном маршруте. «Я изложил свой план дальнейшего продвижения, – отмечал в своем дневнике Скотт. – Он предполагал: взять с собой на пять недель провиант для людей и животных; после двенадцати-тринадцати дней создать склад из двухнедельного запаса провизии и вернуться сюда (в лагерь „Безопасный“). Грузы должны составлять по 600 фунтов с чем-то на каждого коня и по семьсот – на каждую собачью упряжку. Для лошадей это не много, если поверхность окажется хорошей и они смогут идти свободно; а вот собакам, очевидно, придется облегчить грузы».
А днем спустя, во вторник, тридцать первого января, Скотт записал: «У нас все готово. Но сегодня мы провели испытание с конем Уилли: надели ему конские лыжи. Результат оказался чудесным: конь начал прохаживаться вокруг нас, ступая, словно по твердой земле, в тех местах, на которых без лыж беспомощно барахтался. Отс никогда не верил в эти конские лыжи, да и я считал, что даже самому смирному коню нужно будет с ними попрактиковаться.
Сразу же после этой удачной попытки с лыжами я решил, что нужно постараться привезти еще несколько лыж, и уже через полчаса Мирз и Уилсон были в пути к стоянке, расположенной от нас за двадцать с чем-то миль. Может, на наше счастье, лед еще не тронулся, но боюсь, что надежды мало. В то же время думается, что с этими лыжами можно было бы удвоить расстояние дневных переходов».
Прервав свои записи, Скотт вместе с доктором Уилсоном осмотрел ногу Аткинсона. Выглядела она все еще угрожающе, наверняка понадобятся еще три-четыре дня, чтобы доктор смог чувствовать себя уверенно. А главное, ему нужен был покой. Чтобы не связывать себе руки, Скотт решил оставить Аткинсона в палатке, под опекой матроса Крина. Но прежде чем выйти на маршрут, он отправил лучшего лыжника экспедиции норвежца Трюгве Грана с почтой на мыс Хат-Пойнт, к Старому Дому. Он вернулся лишь через четыре часа; к тому времени метель уже была такая, что «почтальон чуть было не прошел мимо стоянки, причем никаких особых новостей не привез: жизнь в Старом Доме, как и в базовом лагере, шла своим чередом.»
Поскольку оставить стоянку решено