вздохнул я, потирая переносицу, голова после новой вспышки воспоминаний начала побаливать, ведь с картинками пришло что-то ещё, чего я не понимал пока. – Медлить, если вам верить, нам непозволительно, – достаточно настойчиво сказал я, развернувшись на месте и уверенной походкой направившись в сторону ближайшего входа в бункер.
– А план-то какой? – уточнила догнавшая меня Алисия.
– План? – усмехнулся я. – Его нет. Там, – указал я лёгким взмахом руки в сторону горы, – остались одни твари, которые заслуживают только смерти.
– Ну а как мы туда, в гору, то есть, попадём-то? Да и вообще, откуда ты про базу-то узнал? – начал на меня сыпаться шквал вопросов, на которые реально надо было ответить, иначе нам в будущем будет сложно работать сообща.
– Попасть туда несложно, особенно с твоей способностью, – улыбнулся я девушке. – А про базу узнал я с помощью сканирования, мой чип такое умеет, – ударил я в движении пару раз пальцем по виску и слегка улыбнулся. – У меня были свои преимущества. У меня был помощник, который очень многое делал за меня. Например, микроконтроль вещества.
Через какое-то время с нами сравнялся Иван, который всё это время, кряхтя, догонял нас. Правильно, со сломанной скулой особо не побегаешь, стреляет неприятно. Вот только зря он начал выёживаться. Обошлось бы без рукоприкладства, да и скула бы у него осталась цела. Да и знал он, что я не особо хорошо себя контролирую, когда дело доходит до накала страстей. Всё же больной на голову… человек. В какой-то степени человек.
В бункер мы попали не с первого раза. Самый первый попавшийся нам проход вниз оказался завален, причём не только камнем и железом, но и телами бойцов сопротивления и планетарных вооруженных сил. Вид был… не самый приятный. Ну и пованивать начинало уже. Всё же восходящее солнце, нагретый песок от него и просто жаркий климат не особо способствует сохранности тел.
– Пауль, – как-то грустно подметил Иван. – Хороший мужик. Как-то раз помог мне с переломом до дома добраться.
– Это кто из них? – осматривал я больше десяти видимых частей тел от различных людей.
– Вот этот, – показал рукой на оторванную голову, отлично сохранившуюся при этом, в отличие от тела, за которое голова держалась лоскутками кожи. – Жёстко с ним… похоже, снаряд прилетел, накрыло его.
– Один из вашего отряда? – уточнил я сразу у обоих.
– Нет, – ответили оба одновременно, но продолжил только Иван. – Он был в отряде шахтёров, но не глубинных. Здоровье не позволяло. Радиации где-то хватанул много, больше, чем за всю жизнь можно схватить, живя на поверхности этого континента. Забавно, что ему говорили, что он умрёт в агонии, его будет рвать кровью, что это вообще будет с часу на час, не больше пары лет жизни давали… в итоге прожил после постановки диагноза около десяти лет и умер в бою.
– Тогда ему повезло, – положил я машинально руку на плечо Ивана. – Лучше умереть так, чем в агонии. Как я понял, ты говоришь про множественный рак. При