оказаться неправой, допустить промах. Боялась до такой степени, что предпочитала прятаться от жизни вместо того, чтобы радоваться ей.
Иногда из-за этого с ней было очень тяжело. Она боялась мне не понравиться, разочаровать. Она ловила мое настроение, как самый мощный радар на земле. И это меня вводило в ступор. Однажды, она призналась, что первый раз поцеловалась со мной из вежливости. Только потому, что побоялась обидеть отказом.
И как бы я не пытался ее перевоспитать, у меня ничего не выходило. Прошло немало времени, прежде чем я понял – человек, которого так прессинговали с пеленок, никогда не сможет быть как все. Но я и на это был согласен. Я уже полюбил Ксю.
В общем, к тестю я испытывал такое смешанное чувство, как ветеран войны к Сталину. Вроде бы в войне победили, но цена страшная! Вот и он – вроде вырастил дочку хорошим человеком, но с какими комплексами!
Вот только стоит ли мне тестю говорить, что это он виноват в смерти дочери?
…От тестя я поехал в офис одного архитектора, Шульгина. Тесть рассказал, что между ним и Ксю случился некий скандал. И потупил глазки. Алексей Анатольевич, кажется, был как-то замешан в том инциденте, но признаваться не собирался.
Услышав эту историю, я решил начать расследование с нее. Просто, чтобы отсеять эту историю и заняться поисками того таинственного мужика. Интуиция мне подсказывала, что найти его будет сложнее, чем кажется.
В офисе “Шульгин и К” я спросил их шефа. Секретарша сказала, что его нет, но есть заместитель и супруга Шульгина. Вон они, в том кабинете за стеклом.
Я глянул туда: светловолосая хрупкая молодая женщина в белых брюках утешала пышную даму в траурном черном платье. Та рыдала навзрыд.
– Что у вас произошло? – спросил я девушку.
Я сразу и не обратил внимания, что и у нее самой глаза красные.
– Артем Андреевич умер, – сказала она.
– Болел тяжело?
Девушка посмотрела на меня растеряно и ответила:
– Несчастный случай.
Уточнять я не стал, о чем после слегка сожалел.
Неудобный момент для разговора. Но я не собираюсь возвращаться сюда еще. У меня нет времени. И я направился к кабинету, где рыдала вдова. У стеклянной двери меня чуть не сбила с ног вторая женщина, блондинка.
Я только успел спросить у плачущей тетки, что она знает о скандале, который произошел между ее мужем и… как она сказала, что жена Шульгина – это та блондинка, что только что отсюда вышла. Уточнив ее имя, я выбежал к лифту, но разговора не получилось.
Дело в том, что иногда я не беру во внимание очевидные вещи. Привык с мужиками общаться. А у нас как? Лучше пережать, чем недожать… Екатерина Вячеславовна просто сбежала от меня. Тогда я решил извиниться. К тому же, она сказала такую странную вещь – о деньгах, которые вроде бы Шульгин заплатил Ксю.
Вдова архитектора уехала на лифте, я же побежал вниз пешком, по лестнице. Выскочил из здания, а она уже стояла у “зебры”. Ожидала зеленый свет и смотрела направо – на баннер фирмы своего мужа. А вот