было особенно красиво – длинные перья, украшавшие голову, отливали серебром, а крылья будто изморозь покрывала.
Здесь, в центре огромной холмистой долины между горами Юсен и Эннэ, деревья все же порой уступали место высоким травам и жесткому кустарнику. А северней и на холмах росли дремучие леса, открытое место отыскать удалось бы с трудом. С давних пор тут возводили заставы, тогда это был край воинов, а не пахарей. И сейчас крестьяне бились, отвоевывая у леса клочки земли, а деревья наступали – сначала настырной и гибкой порослью, коли зазеваешься – быстро поднимутся мощные стволы.
По обеим сторонам лесной дороги вздымались вековые буки, меж крепко стоящими гигантами лежали стволы, поваленные бурей или подточенные старостью. Кое-где ели раскинули колючие лапы. Глубокий и широкий овраг зиял справа, будто зевнула земля. По дну его бежал тоненький прозрачный ручеек, бесшумно, словно не вода текла, а охотилась искрящаяся змейка.
– Кто-нибудь из вас может перескочить этот овраг? – задорно крикнул Кайто, младший из всадников. Затрещала сорока, недовольно, будто всадники помешали ей спать. Ей ответила другая птица, тревожно: перекличка пернатых продолжалась пару мгновений и смолкла.
– Нет сумасшедших, – буркнул Макори, высокий, широкоплечий, неуловимо похожий на бурого волка. Мало того, что подобный прыжок был по силам не каждому скакуну, на другой стороне ровного места, почитай, не было – сплошь корни и поваленные стволы.
– Эх, смельчаки! – Кайто, откровенно рисуясь, поднял гнедого на дыбы, и перелетел через широкую трещину в земле. – Ну, что теперь? – обернулся через плечо.
– Теперь придется прыгать обратно. Потому что мы туда не поскачем, а ты не останешься жить в лесу, – откликнулся третий из всадников, в бледно-серой, шитой серебром охотничьей куртке. Застежка на ней поблескивала – дракон, свернувший кольцами хвост.
– Ты лошадей не любишь, – досадливо откликнулся круглолицый Кайто, вернувшись к приятелям и растеряв ореол победителя. – И не сумел бы…
– Энори предпочел бы летать на драконах, – вставил слово молчавший доселе всадник, худощавый, смуглый и стриженый коротко после болезни. Бросил взгляд на застежку, что украшала куртку товарища.
– Драконы слишком велики. Лучше орел или лебедь, – по-птичьи чуть склонив голову набок заметил тот, кого назвали Энори. Он смотрел безмятежно, слегка прищурив глаза. – Пожалуй, мне бы хотелось попробовать.
– А ты загадай, может, сбудется, – лихой всадник пришпорил коня и вернулся обратно к спутникам; внимательный взгляд заметил бы, что второй прыжок дался ему тяжелей, и руки подрагивали, не столько держали поводья, сколько цеплялись за них.
– Говорят, загаданное в новолуние сбывается, так? Значит, устроим состязания, Кайто…
Охотники рассмеялись.
Они напоминали молодых хищников – еще незлых, только пробующих клыки. Слуги держались в стороне от хозяев, переговариваясь вполголоса. Между ними не было дружбы, разве что принадлежавшие