я в ту ночь странно. Во снах все брела куда-то по переулкам, лесам, каменистым побережьям, просыпалась, вздыхала и – снова шла, не зная, куда должна прийти…
Утром мне казалось, что все эти километры я прошагала наяву.
Я сползла с кровати и отправилась собираться. Нужно было ехать к родителям в деревню.
Настроение выдалось особенное. Я даже начала что-то напевать, пока умывалась. Надо же, чудеса какие.
За последние пять лет мне редко когда бывало хорошо и спокойно. Сейчас напряжение все еще не ушло, но будто неуверенно отступило назад, и мне захотелось надеть что-то красивое, а не то, что окажется ближе к моей рассеянной руке.
У шкафа в задумчивости я простояла минут пять. Раньше меня бы это раздражало, но теперь я ликовала. Наконец-то! Я возвращаюсь…
Просто нужно время. Просто нужно терпение. Я уже почти пришла…
Облачившись в платье, я вдруг посмотрела на свои руки с некоторым удивлением.
Два года без колец. Раньше на каждый палец бы нацепила… А еще серьги не забыла бы, это точно. И вот – два года не ношу никаких украшений.
Что ж, кажется, этот день настал.
Я вдохнула, как будто собираюсь нырнуть, и достала маленькую шкатулку. Открыла. Две пары серёжек, обручальное кольцо – тьфу, надо было вернуть!, – цепочка с лепестком клевера – подружка когда-то дарила…Вот и все имущество, мда.
Там, конечно, лежал ещё один предмет, но я его успешно игнорировала…
Ладно, не очень успешно. Я просто возьму сейчас сережки и надену, вот и все. И все… Но не перестану думать об этом кулоне.
Подлец Снегин – сложный, мистически настроенный, самовлюблённый, истеричный, чересчур таинственный… Да много какой. Но прекрасный вкус у него не отнять.
Когда он подарил мне подвеску в виде луны, за окном стекали к горизонту осенние сумерки.
Когда кулон лег в мою руку, пошел мелкий дождь.
Когда я сжала его в ладони, сверкнула молния.
Я удивилась и рассмеялась, а Снегин нахмурился озабоченно.
Осторожно забрал подарок из моей руки и надел мне на шею.
И глядел на меня так зачарованно, так влюбленно…
Я хотела спросить: ты, получается, подарил мне луну?
Но промолчала, разумеется.
Уходила я с кулоном на шее. Я вообще его не снимала почти никогда. Потом у меня не хватило сил ни вернуть его, ни выбросить. А вот теперь… Меня жутко потянуло снова надеть эту свою черную метку.
– Ужас, Аня! – возмутилась я, качая своему румяному отражению головой. – Он тебе эту побрякушку надел, как козе колокольчик, как ошейник псине, пометил тебя, чтоб не потерялась ненароком, скудоумная… И ты опять за свое, опять, кошмар!
Я продолжала себя отчитывать, но из зеркала на меня смотрела такая красивая женщина – в платье с вырезом, кокетливо смеющаяся и с луной на груди – что я уступила ей.
А когда собой налюбовалась, позавтракала, выпила чашку кофе и спела пару песен, перекрикивая ноутбук, то оказалось, что я опаздываю не просто чудовищно, как обычно, а уже катастрофически.
И чертыхаясь неистово