Прекрасные возможности для отдыха!
Сэм огляделся, словно кругом были пляжи с бесчисленными красотками в купальных костюмах.
Паттерсон ухмыльнулся и спросил:
– Ты здесь давно?
– По-моему, добрую тысячу лет. Прошлое Рождество я отмечал в Северной Африке. Место – лучше не придумаешь. Нас туда пригласил Роммель.
С благодарностью воспользовавшись предложением Паттерсона, Сэм раскурил свой «бычок» и даже успел два раза хорошо затянуться, прежде чем обжег себе пальцы. Он бы поделился со своим новым другом, если бы оставшиеся полдюйма окурка не затушил дождь. Сэм виновато посмотрел на своего благодетеля:
– Кстати, меня зовут Сэм Уокер.
– Откуда ты?
Он хотел сказать «из Гарварда» – просто из тоски по старым временам, но это прозвучало бы глупо.
– Из Бостона.
– А я из Нью-Йорка…
Как будто теперь это имело какое-то значение. Ничто теперь не имело значения – это лишь названия несуществующих городов. Реальными же были Палермо, Сицилия, Салерно, Неаполь и Рим – их конечная цель, до которой надо еще добраться.
Артур Паттерсон поглядел по сторонам, щурясь от ветра и дождя:
– Перед всей этой заварухой я был юристом.
В любой другой момент Сэма бы это впечатлило, но теперь кто кем был на гражданке, значило так же мало, как и то, кто где раньше жил.
– А я хотел стать актером.
Он почти ни с кем не делился своей мечтой, уж во всяком случае не с родителями и не с сестрой. Даже те немногие друзья, кого он посвятил в свои планы, смеялись над ним. Учителя же считали, что при его способностях Сэму следует заниматься чем-то более стоящим. Никто не понимал, что значила для него актерская игра, что он чувствовал, когда ступал на сцену. Магическое движение души помогало ему перевоплощаться, забыть о ненавистных родителях, нелюбимой сестре и всех своих страхах и сомнениях.
Но, похоже, никто не мог его понять, даже в Гарварде. Выпускники университета не становились актерами – они были врачами, юристами, бизнесменами, президентами корпораций и фондов, послами…
Сэм мысленно рассмеялся. Он теперь тоже был чем-то вроде посла, только с ружьем в руке и постоянно примкнутым штыком, чтобы можно было вспарывать животы врагам. Именно это он не раз и делал на протяжении последнего года.
«Интересно, сколько человек убил Паттерсон?» – подумал он. Но такие вопросы было не принято задавать, надо просто жить со своими мыслями и воспоминаниями об искаженных лицах и вытаращенных глазах в тот момент, когда вытаскиваешь штык и вытираешь его о землю…
Он взглянул на Паттерсона и подумал: удастся ли им дожить до следующего Рождества?
– Почему тебе захотелось стать актером?
– Что?
Сэма удивил интерес во взгляде парня. Они присели на камень, выступавший из грязи. На дне их окопа вода стояла по щиколотку.
– А… ты об этом… Господи, да я не знаю… Мне просто было это интересно.
Но на самом деле все было сложнее, гораздо сложнее. Только