посвященный «бытию». В нем пред став ленны суждения Левкиппа, Демокрита, Аристотеля, других древнегреческих мыслителей, а также их средневековая рецепция, какая носит, во многом, уточняющий характер. Ведь не исключено, что в средневековье ученым были доступны и те источники античности, какие до наших дней уже не дожили. «Ибо сущее в собственном смысле – (есть – Е.К.) абсолютно полное бытие» [с. 56], – одно из высказываний, характерное для Демокрита и подхваченное далее Аристотелем. Там же обнаруживаем замечательный оборот, связанные с тем, что существует представление об элементах действительности; одни из них «полные», другие «пустые». Так вот, Левкипп и Демокрит «полное называли бытием, пустое же и редкое – небытием» [с. 55].
3. Крайне любопытным выглядит сравнение А. Эйнштейна с Парменидом, которое производит выдающийся социолог и мыслитель К. Поппер. Приведем отрывки из его «Интеллектуальной автобиографии» под названием «Неоконченный поиск» (русский перевод 2014 г., Москва). Он пишет: «Всего мы встречались (с Эйнштейном – Е.К.) три раза. Главной темой наших разговоров был индетерминизм. Я пытался убедить его отказаться от детерминизма, который приводил к воззрению, что мир является замкнутой четырехмерной парменидовой вселенной, в которой изменения являются человеческой иллюзией, или очень близко к этому. (Он согласился, что таковы его воззрения, и во время обсуждения я называл его «Парменидом» [Указ, соч., с. 139]. Суть их дискуссий сводилась к тому (я опускаю для ясности изложения набор аргументов с одной и с другой стороны), что Эйнштейн придерживался точки зрения так называемого реализма, в том числе и по отношению к времени и пространству, и тем самым по отношению к бытию в целом, что предполагало достаточно жестко действующие принципы детерминизма, то есть взаимоувязанности всего со всем, в то время, как Поппер исходил из положений индетерминизма, в которых и время, и пространство, и в итоге, само бытие представляются сочетанием постоянно меняющихся, прежде всего, временных срезов, а происходящие изменения, отнюдь не увязанные друг с другом, являются основным механизмом.
Поппер в своих аргументах доходил до достаточно категорических утверждений, какие впоследствии легли в основание его концепции «открытого общества», но то же самое он исповедал в общетеоретическом смысле. Он подчеркивал: «Четкая позиция должна быть занята в пользу «открытой» Вселенной – такой, в которой будущее никоим образом не содержится в прошлом и настоящем, хотя последние и накладывают на него жесткие ограничения» [с. 140].
Это принципиальный момент, связанный с тем, что нам демонстрируется та самая база теории культуры (в том числе и в сфере философии и отвлеченного умствования) постмодернизма, в которой все в мире является индетерминистским, релятивным, собственно, деструктивным, распадающимся на отдельные части и детали.
Замечательно, что он пытается убедить в этом автора знаменитой «теории относительности», самого Эйнштейна, который никак не желает согласиться с навязываемым ему