чужие оправдания, заговорил первым:
– Я так думаю, что не получится у нас тут братина вольных бойников. Поэтому давайте возвращаться к старым добрым войсковым порядкам. Я командую – вы исполняете. Или я беру тех, что готов слушаться, и еду дальше…
Гриди, насупившись, молчали.
– Наказывать за кражу я никого не собираюсь. Но больше краж в нашей ватаге не будет, это точно.
– А что будет? – непроизвольно вырвалось у казначея Бажена.
– Победа и слава – вот что будет! А то, может, кто из вас любит быть несчастным? Я ничего делать не буду, только посмотрю на него. Ну, кто?
Гриди усмехались, оглядываясь друг на друга. Несчастным называться не хотелось никому.
– Вот и ладно, – подытожил князь. – И еще одно. Если кто-нибудь в мое отсутствие не послушается воеводу Гриву, будет тут же повешен вместе со своим напарником.
Это было старое еще липовское правило для наведения жесткой дисциплины: наказывать за провинность не только преступника, но и его вполне невинного напарника-побратима.
– А как быть с напарником Лучана? – вспомнил вдруг Корней. – А ну-ка давай выйди.
Из рядов гридей вперед выступил напарник десятского-фалерника гребенец Витко, на его молодом веснушчатом лице не было ни кровиночки.
Рыбья Кровь ответил не сразу, давая всем возможность как следует прочувствовать важность и смертельную опасность момента.
– Я случайно подслушал, как Лучан говорил тебе вчера, что отныне у него вместо тебя боевым напарником будет его жена Евлалия. Было такое?
Витко тупо смотрел, ничего не понимая.
– Было, было, – толкали его в спину более сообразительные гриди.
– Было, – наконец выдавил он из себя.
– Ну, значит, когда вора поймаем, то повесим его с его новым напарником.
– Обязательно! Точно! На первом дубе! – радостно загалдели гриди, очень довольные ловкой придумкой князя, спасшей жизнь их товарищу.
Похоже, начатый не слишком хорошо день полностью переломился в сторону прежнего безоговорочного командования князя.
2
Вот только вновь обретенное равновесие все равно оставалось весьма шатким, особенно после знакомства Дарника с описью Бажена. Сбежавшие на Новолиповской дороге гриди хорошо проредили имущество объездной сотни. Исчезли почти все крупы и мука, одеяла и наконечники стрел, лопаты, кирки и топоры, все вьючные и запасные лошади, пять из десяти повозок-двуколок. Порядком удивила князя пропажа большинства тяжелых конных доспехов и второго ударного оружия в виде булав и клевцов, хотя позже он сообразил, что любое железо для обмена во время бедствия всегда выгоднее золота и серебра. Значит, какое-то практическое разумение эти вожацкие выпускники все же приобрели рядом с ним. Нетронутыми оказались щиты, пики, лепестковые копья, арбалеты и три повозки с камнеметами. Как бы в насмешку в наличии осталось и пятеро водяных часов –