Записки морского офицера, в продолжение кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год
моря, она представляет безопасное убежище, надежную защиту и место для складки товаров. Какие выгоды приобретает наше Оте чество от сего порта, доказательством служит то, что в 1806 году и до половины 1807-го, число торговых судов, исключая бокезских, увеличивалось более, нежели вчетверо. В Средиземном море российский флаг преимуществовал над всеми прочими. В другом отношении Корфа представляет важнейшие выгоды. Россия, почитаясь второй морской державой, имеет одно Черное море способное для плавания круглой год, Балтийское же открыто бывает только пять месяцев, имея же Корфу, морские офицеры и 10 000 матросов приобретают познания в чужих морях. Сим помышление Петра и желание Екатерины было исполнено.
При общем размещении с горестью должен я был расстаться с офицерами корабля «Св. Петр» и перейти на фрегат «Венус», тот славный «Венус», который в легкости хода не имел доселе себе равного, и не только в нашем, но и в английском флоте известен первым ходоком. Преимущество для морских офицеров столь важное, что служить на «Венусе» почиталося за особенную честь. Капитан Кроун (ныне вице-адмирал) взял его в 1789 году бригом «Меркурием», после же «Венусом» взял корабль «Ретвизан». Нужным считаю при сем заметить, что англичане имеют в своем флоте 108 французских кораблей, что составляет девятую часть всей их морской силы; мы, по окончании Шведской войны в 1794 году, имели 34 неприятельских корабля, то есть пятую долю всего нашего флота. Честь и слава русскому народу!
Адмирал, не имея никаких известий о происшествиях на матерой земле, дал повеление капитану «Венуса» принять чиновников Иностранной коллегии – статского советника Поццо ди Борго и коллежского асессора Козена, высадить их в Рагузе, откуда последний с депешами долженствовал отправиться в Россию. На пути же особенно стараться разведать о движениях неприятеля; почему 24 января, кроме сих чиновников, приняв на фрегат английской службы полковника Мекензи, сына известного путешественника в Северо-Западную Америку, отправились в море.
Штиль остановил нас у Фано, почитаемого Калипсиным островом. Гомер и Фенелон наполнили его прохладными померанцевыми, сосновыми и апельсиновыми рощами. Кто вопреки столь красноречивых писателей поверит, что Фано пустой необитаемый камень, кроме беловатых скал ничего не представляющий. Страбон полагает Калипсин остров при африканских, ближайших к Мальте берегах, и сие гораздо вероятнее, ибо, следуя Гомерову описанию, «Улисс отплыл с попутным ветром и после 18-дневного плавания усмотрел берега Корциры (Корфы)» которая, отстоя от Фано не более 20 верст, доказывает, что Фано не Калипсин остров.
Тихие противные ветры задержали наше плавание. 30 января, когда мы находились на высоте Новой Рагузы, сделался штиль. По настоянию статского советника Поццо ди Борго, который имел особые важные поручения, пушечным выстрелом при поднятии купеческого флага потребовали мы консула и г. Фонтон не замедлил своим приездом. Он немедленно