Записки морского офицера, в продолжение кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год
легкой лодке. Когда ветер дует с кормы, корабль имеет боковую качку самую беспокойную и вредную для его корпуса. По сему-то и самый благоприятный хорош бывает только до некоторой степени.
7 октября ветер несколько стих, и мы прошли английскую эскадру, лежащую посреди моря на якоре, на догер-банке. Отмель сия так соразмерно возвышается к средине, что когда придешь на нее, то, бросив лот (свинцовая гиря) по числу сажен глубины и грунту определяют место корабля на карте. 8 октября пасмурность очистилась, море успокоилось, день сделался прекрасный, стаи чаек носились уже в воздухе, что означало близость берега. Вскоре караульный матрос наверху передней мачты закричал: берег виден! Все с зрительными трубами бросились смотреть. Надобно быть на море, чтобы чувствовать радость при появлении земли. Переход от грозного вида моря к зрению цветущей зелени ни с чем сравнить не можно. Тут с жадностью рассматривают малейшие оттенки показавшегося строения; по мере приближения удовольствие увеличивается, предметы возникают, растут из моря и мало-помалу от скучного единообразия неба и воды, переходишь ко множеству приятных видов, которые движутся, изменяются и представляют взору такое занятие, что зрением сим не можешь довольно насладиться. Прежде всего увидели мы норд-форландские маяки[10]. Вот Англия, вот и Франция, в землях сих двух народов, такое же соперничество и противоположность, как и во нравах. Беловатые берега Альбиона мало возвышены и покрыты зеленью. Все видимое пространство разделено пашнями, лугами, рощами; усеяно городами, селами и прекрасными мызными домиками. Пристань Дувра наполнена кораблями, за ним к северу у Доунса стоит большой военный флот. Напротив Кале лежит печально на песчаной косе, в бесплодной пустыне, где не видно ни дерев, ни лугов и ни одного корабля, ни одной рыбачьей лодки в гавани. Прекрасная ночь и благоприятный ветер способствовали нашему плаванию в Английском канале. 9 октября на рассвете эскадра прибыла в Портсмут.
Лишь только эскадра стала на якорь, шлюпка со стопушечного корабля, на коем был флаг адмирала Монтегю, главного командира Портсмутского порта, пристала к «Ярославу» для поздравления с прибытием и положения о салюте, в котором англичане пред всяким флагом требуют преимущества. С некоторого времени, однако ж, с российскими адмиралами они сделались снисходительнее и теперь на 15 выстрелов нашего отвечали равным числом. Едва успели мы убрать паруса, уже множество любопытных взошли на корабль: толстые, опрятно одетые торговки, качаясь у борта на малых яликах, продавали свежую зелень, хлеб, сливки и плоды. Один из вошедших любовался русскою постройкой корабля и веселым видом людей; другой, приглашая в свой трактир, называл его лучшим в городе; купец с щегольским поклоном отдавал билет, по коему можно сыскать его лавку, и печатный лист с званием товаров и цен; театральный содержатель, приглашая удостоить посещением его сцену, обещал из уважения к русским офицерам осветить