набрала на домофоне нужный номер квартиры, через пару секунд ей ответили.
– Кто там? Вы за мальчиком? – в трубке, помимо женского голоса, раздавался детский плач.
– Да-да, я за Антошкой, я бабушка, скажите ему, что пришла бабушка, скажите, – как всегда от детского плача сердце Елены забилось в бешеном ритме.
– Слышь, ребенок? Бабушка прикатила, слышишь? – плач на том конце прекратился и послышался детский голосок – Бабаська, бабаська пвисла…
– Всё, услышал, – снова обращаясь к Елене, манерно протянул женский голос, – поднимайтесь на шестой этаж, только пешком, сегодня лифт выдрючивается, тетка у нас одна, сердечница кстати, пса выгуливать повела, села в лифт и застряла. Просидела там два часа, пока достали. И пес обгадился весь, и тетку потом на скорой с приступом увезли. Пешком поднимайтесь.
Дверь парадной открылась с неприятным лязгающим звуком. Елена вошла в узкое пространство лестничной клетки старой панельки, едва освещенное одинокой подслеповатой лампой, прикрытой почерневшим от грязи и пыли абажуром. Несмотря на усталость, она довольно прытко взлетела на шестой этаж, обходя по дороге вонючие лужи и мусор, рассыпанный по ступенькам, позвонила в нужную квартиру. Дверь отворилась незамедлительно. Невысокого роста приземистая женщина, открывшая ей, отошла вглубь маленькой прихожей, давая возможность Елене войти. Посредине небольшого коридорчика, видимо, ведущего в комнату, стоял маленький мальчик, весь чумазый и зареванный. Как и полагала Елена, Антошка в ней бабушку не признал. Он ждал вовсе не её, а Марию Антоновну. Поэтому на щеках мальчика опять заблестели слезы, скатывавшиеся вниз, словно дождинки по стеклу.
– Нет, нет, а-а-а. Бабаську надо, бабаську-у-у…, – ребенок плюхнулся на живот, уткнулся головой в руки, сплетенные в локтях, и зарыдал безутешно, содрогаясь всем телом и подвывая осипшим от долгого плача голосом.
– Антошечка, маленький мой! – кинулась к нему Елена. Она встала на колени перед малышом и постаралась взять его на руки, но тот лишь сильнее зашелся в плаче, усиленно отбиваясь от неё.
– Ну, хорошо, хорошо, я не буду тебя поднимать, так с тобой посижу, – и Елена стала поглаживать ребенка по спинке приговаривая, – Я бабушка, бабушка Лена. Ты просто меня не узнал. Бабушка Маша заболела, и прийти не может, а я могу. Вот и пришла за тобой. Антошечка, милый, ну посмотри на меня, посмотри. Помнишь я к вам в гости приходила, мишку белого, Умку тебе подарила. Помнишь Умку? Он у тебя на кровати все время сидит. Помнишь.
Мальчик внезапно сел и недоверчиво уставился на Елену. Та, воспользовавшись этим моментом, продолжила.
– Ну, посмотри на меня, Я баба Лена. Пойдем, я тебя домой отведу, к Умке. А то он заждался тебя там, спать не ложится, ждет Антошечку, когда же он придет. А там дома мы маму подождем, должна же она вернуться к своему сыночку, любимому. Иди ко мне, иди, сладенький мой.
Мальчик неуверенно поднялся на ноги, сделал шаг к Елене и кулем свалился в протянутые к нему руки.
– Мама, мама? – спросил он, показав пальцем на все еще открытую