повторила Тиль.
– Точно! – воскликнули люмены, словно разом нашли решение сложной головоломки.
– Раффлезия цветёт редко, – пояснила Виола. – Но запах этого диковинного цветка способен заглушить всё вокруг.
– Хорошо, что он не растёт на этой части острова, – кивнула Тиния.
– Зато там он цветёт в изобилии, – перебила её Виола.
– Эти приживальщики не имеют собственных корней, стеблей и листьев. Они селятся на деревьях и высасывают из них все соки, – добавила Мирта. – Они пахнут гнилью не просто так… Какие помыслы, такой и аромат.
– Но они помогут нам! – подпрыгнул Гриллус. – Мы найдём Салли по их зловонному запаху.
Тиния поморщилась, словно её облили грязью, но ничего не сказала.
– Главное, чтобы не было поздно, – предусмотрительно добавил Фангус.
Люмены решили лететь немедленно.
– Я займусь колибрилётами, – сказала Пенна. – Думаю, нам нужно не менее четырёх пилотов.
– Лучше пять, – предложила Мирта. – Одного припасём для Салли. Найди самых быстрых смельчаков. Тиния, Виола и Гриллус, позаботьтесь о корме для птиц, – быстро добавила она. – Фангус, разыщи необходимое снадобье. Ты знаешь, гриб майтаке может пригодиться… А ты, Утиль, припомни, где вы были с Салмоном.
Глава 4
Запредельные земли
Через полчаса люмены встретились у входа в терновый лабиринт.
– Вот это да! – с восторгом прорычала Бестия, потрогав острые неровные шипы терновника. – Мы полетим здесь!
– Это выглядит очень опасным, – осторожно добавил Фангус, оглядывая когтистые тоннели крепости.
– Трумби превосходно справилась с дорогой, – ободрила его Утиль. – И другие птицы смогут. Надо только крепко держаться и не смотреть по сторонам, – посоветовала она и забралась на Трумби.
На второй птице, приготовленной для Салмона, уселась Пенна. Она бойко болтала с Каррин. У колибри особый причудливый диалект. Голос Пенны свистел и скрежетал. Тиль вспомнила, как забавно разговаривал на птичьем Салли. Болтовня рыбного эльфа была безыскусна и походила на клоунаду, а Пенна мелодично напевала скрипучую песенку, сглаживая все углы.
Остальные разбились на пары.
Гриллус и Тиния разместились на третьей птице. Насекомные люмены с недоверием поглядывали на пернатого друга. Они знали, что, несмотря на милый облик, колибри не только прекрасные авиаторы, но и ловкие охотники. И они питались их подопечными.
Четвёртую колибри оседлали Бестия и Фангус. Бестия была в сильном возбуждении от предвкушения полёта, казалось, ей неведом страх. Фангус неуклюже ютился сзади. Он прижимал к животу кулёк с шляпками лечебных грибов.
На последней птице обустроились Виола и Мирта. Цветочная фея ужасно трусила.
– А ты не можешь раздвинуть крепость? Чтобы терновые ветви сами пропустили нас? – вполголоса обратилась она к древесной фее.
– Могла бы, – проговорила Мирта. – Но не стану.