с кем-то кроме нее. И он набросился на завоеванную Алину, забыв про заранее приготовленные презервативы, и вообще про все на свете…
По заметным признакам через несколько минут он понял, что она тоже была девственницей. И этот факт поднял его на немыслимую вершину блаженства, и гордости, и признательности ей. Он, и только он обладал ею! Так часто он видел взгляды, которые бросали на Алину другие мужчины, жадно ощупывающие, тайные или, наоборот, неприкрытые. А она его, только его, теперь уже навсегда. Только он может каждый день целовать этот сосок, ощупывать губами натянутую кожу живота, гладить безупречные ноги.
Алина переехала к нему до свадьбы. Семен взял на себя все свадебные хлопоты. В ноябре они поженились и уехали в Испанию – классический медовый месяц. Вот оттуда Алина и привезла в животике Вовку.
Мысли Семена снова вернулись к сыну. Не стоит откладывать визит к врачу, нужно узнать, все ли в порядке с малышом. Хотелось надеяться, что все обойдется. Но надо пойти уже и к Роману, предупредить, что сегодня после обеда дела.
Зубов записал последнюю кроличью температуру и с задумчивой улыбкой пошел к кабинету Галля. Яночка, сидевшая за секретарским столом, являлась скорее первым и главным помощником Романа, чем секретаршей, посмотрела на него серьезно и молча мотнула головой в сторону двери. Семен заподозрил неладное: обычно Яна была куда разговорчивей, но спрашивать ничего не стал, сразу прошел в кабинет.
– А, Зубов, наконец-то! – Роман поднял голову от огромной кипы бумаг. Кипы эти были повсюду, сколько Семен помнил. Хотя надо думать, что старые документы время от времени разбирались и отправлялись в архив или попросту выбрасывались, но на их месте нарастали новые. Иначе уже скоро было бы нельзя даже зайти в кабинет, не ступив на очередную бумажную кучу.
– Патент на женьшень станет с первого мая открытым. Больше мы с него ни копейки не получим, – с места в карьер объявил Роман.
Семен остолбенел. Он уже привык к безбедной жизни и не мог вспомнить, как оно было тогда, до женьшеня. Да и кредит на квартиру еще не выплачен.
– Как? – выдавил наконец он.
– Так, – бросил Роман, – что-нибудь другое давай думай. Идеи, нужны идеи!
– Но… почему? – Семен никак не мог поверить в происходящее.
– По решению суда. Ладно, вопрос закрыт. Иди работай!
Семен побрел в лабораторию, стал дергать дверь, которая почему-то оказалась закрыта, стал рыться в карманах в поисках ключа, опять дергать дверь, пока проходившая мимо уборщица баба Таня не сняла ключ с гвоздика рядом с косяком и не отперла ему дверь. Он сел за стол и уставился на кроликов. Случившееся никак не укладывалось в голове. Надо было что-то делать, но он не мог. Ему казалось, что голова его протекла сквозь руки на стол и поэтому этой головой так трудно думать. Он смотрел в стол в надежде разглядеть там, в уплывшей