чтобы расслабиться. Царевич понимал, что избрал опасный путь – сейчас требовалось сохранять хладнокровие, даже если хотелось кричать.
– Ты права, мама, – наконец сказал он. – Я действительно не вижу себя царем. Моего отца все чтут как великого героя, истинного повелителя Микен. Мне никогда не стать таким, как он. Но и оказаться безвольной куклой на троне я не желаю. Престол меня не привлекает. Возможно, в своем образовании я пропустил пару важных уроков, которые отец мог бы мне преподать… Или же я просто глупец, как ты утверждаешь… Итог все равно один.
Царевич улыбнулся – вымученно, словно насмехаясь над ситуацией, в которой оказался. Клитемнестра отвела взгляд и с застывшим лицом уставилась куда-то в сторону окна. Она не проронила ни единого слова, и Орест продолжил:
– Я не гожусь на роль повелителя Микен. И не стану слепым исполнителем чьих-то приказов. Но ты, моя мать, имеешь великую силу и можешь дать мне то, чего я давно желаю.
Царица продолжала стоять, словно каменное изваяние, но при последних словах чуть приподняла брови.
– Свободу, мама, – закончил Орест. – Именно ее мне не хватает в этом дворце.
Царица с силой ударила кулаком по столу, заставив вздрогнуть стоявшую на нем посуду:
– Хочешь стать подобием своей сестры?! – резко спросила она. Если бы можно было сжигать взглядом, на месте Ореста уже покоилась бы кучка пепла. – Жить, как легкомысленная, беспутная Электра… Ты действительно желаешь этого? На ее глупости я уже привыкла закрывать глаза, но ты… Ты совсем другое дело, Орест! Мужчине не пристало отказываться от своего долга!
– Мы можем вести разговор в другом тоне? – не выдержав, спросил царевич. – Под градом упреков сложно оставаться спокойным и что-то объяснять.
Клитемнестра стиснула зубы; так некстати потеряв терпение, она напоролась на упрямство сына. Владычицу Микен, не привычную к возражениям ни от кого, даже от собственных детей, это поразило, но гигантским усилием воли она вернула контроль над чувствами. И махнула рукой:
– Хорошо, я дам тебе высказаться. Продолжай.
– Помнишь, как дядюшка Одиссей взял меня к себе на корабль, когда мне было тринадцать? Ты не желала меня отпускать, но прислушалась к советам Телефа – это была его идея, он считал, что небольшое морское путешествие полезно для подростка. Маленький Эгисф не горел желанием покидать дворец, а я с радостью отправился плавать с итакийцами.
– Как же такое не помнить. Из-за тебя я целыми днями не находила себе места: каждый день представляла, что ты попадаешь в бурю. Любой каприз погоды, и Микены лишатся наследника!
– Так ты беспокоилась о городе или все-таки обо мне? – с внезапной улыбкой спросил царевич. Клитемнестра воздела глаза к потолку:
– И о тебе, разумеется.
– Это радует, – ответил Орест, не сумев до конца скрыть иронию в голосе. А затем продолжил уже серьезным тоном. – Я очень благодарен Телефу, который настаивал, чтобы я научился ходить по морю. Это было лучшее время… С Одиссеем и его