этого вслух. Мы покрутили коробочку, повертели, и сознались Николаю Александровичу в том, что даже отдалённо не можем себе представить что это, и на кого нужно охотиться на болоте, чтобы узнать, кому нужно проклятое золото, и самое главное, зачем.
– Думна. Так называется эта коробочка. Я сам, признаюсь, первый раз ею воспользуюсь, много лет она ждала такого случая. – Сказал Николай Александрович.
– Она Вам от Вашего отца досталось? – Спросил Дениска.
– Нет. Её мне дала много лет назад одна очень старая женщина, татарка, которая жила рядом с этим болотом. Странная она была, и не только я один так считал. Но она была безобидная, и я никогда не считал, что она колдунья. Ходила по болоту, какие-то корешки да травки собирала. Звали её Реквиля́. Когда я школу окончил, ей уже тогда было лет сто. Потом я учился в институте, уехал в Москву работать, там тридцать семь лет жил, вернулся домой, а она жива-живёхонька, так по болоту всё и ходит. Нисколько не изменилась. А у нас тогда с Лидой наш пёс ещё был жив, старый уж был, ему шестнадцать лет было, спаниельчик. Мы его из Москвы привезли, такой умный был, нам даже казалось, что он русский язык понимал. Вот мы из-за нашего Тузика с Реквилей и познакомились. Мы с Тузиком первое время, как сюда переехали, всё окрестности изучали. Он – впервые, а я – восстанавливал в своей памяти. И вот, пошли мы с ним на очередную вылазку, весна была, основной снег уже сошёл, первая травка показалась. Решил я пройтись по кромке болота, а Тузик, хоть и понимал русский язык, всё пытался вглубь болот убежать, всё там что-то нюхал усиленно. И в итоге, пока я стоял с задранной к небу головой, любовался на летящих птиц, этот засранец убежал на болото и скрылся с моих глаз. За кем уж он так рванул, не знаю. Но я услышал его лай, когда он от меня отбежал уже очень далеко. Надо было сразу кричать, а я всё стоял, прислушивался. И когда лая не стало слышно, тогда и я, опомнившись, начал кричать. Тузик, вообще-то, охотничья собака, и в лес мы его регулярно в Москве возили, и там мы жили рядом с Сокольниками, парк рядом был. А тут он потерялся. Может, старый стал, а может, далеко убежал, или в незнакомом болоте быстро след потерял. Только я искал его и бегал по болоту часа три. Потом устал, промок, домой ушёл. Переоделся дома быстро, и мы с Лидой вместе вернулись, продолжили поиски. Лида ревёт, я реву. Искали дотемна. Домой всё никак не могли уйти, готовы были там сидеть всю ночь и Тузика ждать. Докричались до хрипоты. И тут к нам откуда-то выныривает Реквиля. Бормочет что-то, мимо нас смотрит, и не по прямой идёт, а будто танцует: два шага влево сделает, там оглядится, потом вправо, потом вперёд. Чудно. Мы с Лидой с ней поздоровались, а она будто и не слышит нас, мимо прошла. А потом так стремительно вернулась, стала с нами рядом и рукой машет в сторону болота, губами беззвучно шевелит, будто зовёт кого. Постояла рядом с нами немного, а потом резко отбежала от нас и дальше пошла. Мы стоим, оторопевшие. И вдруг лай радостный, и к нам по кочкам издалека несётся Тузик, только уши хлопают на ветру. Мы пока на радостях все нацеловались, от Реквили уже и след простыл. А мы даже не