Помните, что вы русские дворяне и у вас должна быть только одна мысль, одно стремление – спасти ваше Отечество от той опасности, которая, я от вас не стану скрывать, грозит ему. Первый долг военного – подчиняться, хотя бы дали камень в командиры (при этих словах он взглянул на Криднера, которому, вероятно, не особенно лестно было такое сравнение). Вы, господа батальонные командиры, слишком балуете ваших молодых офицеров, в особенности вы, барон де Дамас (из батальонных командиров Криднер меньше всего любил барона де Дамаса, который в лагерях у Свенцян устроил ему сцену, и великий князь, вспомнив теперь это, в мягких выражениях повторил всю хулу на барона де Дамаса). Вы, господин Храповицкий, если считали себя оскорбленным полковником, не должны были допустить, чтобы весь состав офицеров принял на себя вашу защиту, и вы сами должны были потребовать удовлетворения. Впрочем, я считаю, что полковник поступил правильно, вы заслужили строгий выговор (затем, обращаясь ко всем), я вас прошу и надеюсь, господа, что вы прекратите этот беспорядок и, помня, что всякие сходки законом запрещены, вы осознаете проступок, вами совершенный, восстав против вашего командира, и постараетесь загладить проступок этот примерной службой. Повторяю, надо подчиняться камню, если его ставят вам начальством. Может быть, я сам, говоря с вами, испытываю это на себе и подчиняюсь кому-то, который должен быть под моим начальством (намек на разлад между великим князем и главнокомандующим армией Барклаем де Толли).[68] Я вас заклинаю, господа, ради меня подчиняться вашему командиру и не забывать, что теперь военное время, нарушение дисциплины наказывается смертной казнью и что господин Храповицкий заслужил ее, и если он ей не предан, то исключительно по снисхождению. Прощайте, господа, и ради любви ко мне прекратите этот беспорядок, который очень огорчил государя». «Для Вас, ваше высочество, мы все сделаем», – закричали разом все офицеры. Великий князь успел в это время уже сесть на лошадь, пришпорил и издали крикнул нам: «И для полковника, господа». Вслед за этим полковник Криднер, подойдя к нам, обратился к полковнику Посникову, старшему после него, со следующими словами: «Полковник, я не желаю больше командовать частью, которая так поступила по отношению ко мне, и передаю вам командование». Все офицеры во главе с полковником Писаревым, старшим после полковника Посникова, обратились к последнему с выражением радости быть под его начальством. Полковник Криднер, успевши отойти всего на несколько шагов, возвратился и объявил полковнику Посникову, что он опять принимает командование для того, чтобы доставить себе удовольствие наказать главных зачинщиков всех козней против него. «Полковник Писарев, – сказал он, – дайте мне вашу шпагу, я вас арестую». Офицеры, начавшие уже расходиться, немедленно возвратились, и князь Голицын первый сказал: «За что вы, полковник, арестовали полковника Писарева, мы все столько же виноваты, как и он…». Но полковник Криднер не дал ему договорить и потребовал от него шпагу. Барон Фредерикс
