Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (1922-1929)
которая вела переговоры об установлении политических и экономических отношений с Америкой в 1920 г. Уже тогда Б. Л. Тагеев был привлечен к сотрудничеству с военной разведкой, теперь уже советской. Он был на редкость авантюрной и необыкновенной личностью. В связи с отъездом Б. Л. Тагеева в Китай в европейской печати появилось сообщение, что в Поднебесную он едет якобы как журналист англоязычной прессы. Во время пребывания в Пекине за его подписью выходило по три статьи в неделю в английской газете «The Peking Daily News».
Владимир Дмитриевич Виленский-Сибиряков, о котором сообщалось в телеграмме и которому должен был подчиняться Тагеев, по рекомендации Разведывательного управления в марте 1922 г. был направлен в Китай советником в миссию Пайкеса.
Виленский с первых же дней зарекомендовал себя талантливым дипломатом, что особенно бросалось в глаза на фоне безынициативного и пассивного Пайкеса. 11 мая 1922 г. в письме в НКИД Виленский изложил свой взгляд на развитие советско-китайских отношений, там же, в частности, говорилось о необходимости поиска и использования новых лиц в своих интересах. И таким новым лицом, по мнению Виленского, являлся У Пэйфу, который должен был «…стать не только предметом нашего изучения, но и математической точкой приложения нашей активной политики в Китае».
Работа «Рустам-Бека» под началом Виленского продолжалась недолго. Уже в конце апреля 1922 г. он был вызван в Читу под предлогом получения «крупных сумм на предприятие». За это короткое время им было направлено в Разведывательное управление 20 донесений. Из Читы «Рустам-Бек» проследовал в Москву, где и был арестован 19 июля 1922 г., причем под ордером на арест стояла подпись члена ВЧК Ягоды. Из следственного дела вытекало, что его арестовали по подозрению в шпионаже в пользу Франции. Речь шла о банальном доносе.
Содержался Б. Л. Тагеев в Бутырской тюрьме, отсюда он направил письмо не руководству военной разведки, а Л. К. Мартенсу. «Вы знаете меня, знаете мою преданность Советской России и моему правительству. Мне не приходится распространяться на эту тему Вам, моему поручителю. В Китае я создал себе имя и всеми силами защищал интересы Советской России, что доказывают мои статьи в местной английской печати, которые широко перепечатывались как в китайской, так и в английской, и американской прессе. Я прибыл по вызову Центра для обсуждения некоторых вопросов. Мне было выражено при первом же моем предварительном докладе удовольствие моей деятельностью. Я нисколько не сетую на мой арест, понимая прекрасно, что, раз был донос (и хотя бы даже ложный), в этом необходимо разобраться. Но зачем же меня так долго держат в тюрьме?» – аппелировал «Рустам-Бек» к старому соратнику Ленина, бывшему одно время его, Тагеева, руководителем и не только – судя по всему, их связывали близкие дружеские отношения. Через месяц Б. Л. Тагеев был освобожден из тюрьмы, но в Пекин уже не вернулся, и отношения его с Разведывательным управлением прервались. Временно.
Кроме «Рустам-Бека» Виленскому был передан на связь и пекинский