с Корниловым и, при возможности, соединиться с ним.
Обратное движение через тот же Шенджий к Екатеринодару, захват переправы через Кубань у станицы Пашковской и двухдневное усилие удержать ее за собой не дали желательных результатов, связи с Корниловым нс установили. Новый путь отступления наше командование избрало не через Шенджий, а через другую систему аулов: Вачепший, Гутлукай. Впоследствии выяснилось, что Корнилов шел, продвигаясь с боями к тем же аулам, но только с обратной стороны – от станицы Некрасовской – тоже к Гутлукаю и Вачепший.
Наш отряд по пути в Гутлукай нашел трупы зарезанных офицеров, взявшихся установить связь с Корниловым, – общая участь самопожертвенно бравшихся за эту задачу.
Гутлукай был первый сельский населенный пункт, откуда полетели навстречу нам пушечные снаряды, сопротивление противника быстро, однако, слабло и было быстро ликвидировано. Еще одно бы усилие и было бы найдено то, чего тщетно искали. Но сил для этого в отряде не оказалось. Больше того: в отряде началось разложение. Топтание на месте всей группы, многим показавшееся лишенным достаточных оснований, сдвинуло стрелку весов общего настроения духа к упадку. Получилось извещение, что лучшая часть конницы отряда, оставленная для заслона со стороны екатеринодарского железнодорожного моста, покинула без разрешения свою позицию и ушла в неизвестном направлении[26].
В ауле Гутлукай, пока колонна долго ожидала ночью выступления, произошла любовная драма, один ревнивец – артиллерист пырнул кинжалом сестру милосердия. Там же от разрыва сердца умер престарелый полковник О-в.
Когда совсем рассвело – 11 марта – мы, проследовав мимо того же аула Шенджий, спустились к небольшой речушке, обрамленной прибрежным леском. Вдруг с головы обоза неистовый крик:
– Кавалерия, вперед! Кавалерия, вперед!
Никакой подлинно кавалерийской части поблизости не было. Мы – рада – на конях. Рванулись все вперед. У некоторых были шашки, которые они выхватили из ножен, другие на скаку выхватывали из-за плеч винтовки, готовясь действовать ими… – Кавалерия!
К счастью, все обошлось благополучно. Захватили в плен молодого безусого красноармейца. На допросе он отвечал на вопрос, почему он пристал к большевикам:
– Идет борьба за власть. Мы – крестьяне – должны сделать выбор…
Этому «борцу» пригрозили, но отпустили.
Первая половина этого дня была для нас очень трудной. Впереди вокруг станицы Колужской были сосредоточены местные части противника и среди них приобретшие славу стойких частей Северо-Лабинский и Варнавинский полки. Завязавшийся бой быстрым темпом развивался не в нашу пользу. Наши артиллеристы ставили прицел уже на очень незначительную дистанцию. Было ветрено, мгла. Быч, Бескровный и я сидели у полуразвалившегося шалаша дровосеков и перекидывались шутками.
Вдруг со стороны расположения штаба прибежали ординарцы и объявили последнее распоряжение: все, кто в состоянии держать винтовку, в