ктуальной издательской системе Ridero
«А мы уже где-то встречались, не так ли…»
А мы уже где-то встречались, не так ли?
И всё это было в каком-то спектакле.
Знакомость случайно распознанных черт.
А я и писатель, да вот интроверт.
При этом почти ничего не писала,
По углям горящим давно не плясала.
Слова – иногда упоительный яд.
Началом всего ощущается взгляд.
И вновь поднимаются скрытые боли,
И люди играют удобные роли.
Бежать бы туда, где светлей и свежей.
Да поздно, ведь сердце в ловушке уже.
Стихи облегчают, но не исцеляют.
И угли, увы, безнадежно пылают.
И стопы горят, и томится душа.
А внешняя маска не столь хороша.
И только три дня, а не выйдет обратно.
И даже на солнце встречаются пятна.
И глупо всё это опять ощущать,
И жадно дышать, и желанья вмещать.
До завтра… В 7:30 выходишь из дома.
И всё, что вокруг, вдруг иначе знакомо.
И серый сентябрь, и крупицы дождя —
Фрагменты тебя. Но молчать, приходя.
И радует эта заноза, поскольку
Живой помогает себя эта боль (как
Игра) ощутить – раз хоть в несколько лет.
Никто не согрет, но влечёт этот свет —
Пусть слабый, дрожащий, отсюда далёкий.
И строки, и словно бы не одиноки.
Стеснительность, страсть – всё выходит из недр.
И радость струится на мир полумер.
И всё это, может, обманно и зыбко.
Ошибка? Но странная полуулыбка,
Задумчивость, чуткость, букет на трюмо…
Всё это опять написалось само.
«Я в мыслях о тебе четыре дня…»
Я в мыслях о тебе четыре дня.
Начало так волнительно, и осень
Приятна. Что-то тронуло меня,
И в сером небе промелькнула просинь.
Гуляю в парке ранним утром. Там
Аллеи, листья, бронзовые львы и
Скамьи. Пустынно. Капли по кустам.
Я вижу это будто бы впервые,
Хотя живу вблизи почти семь лет.
А ты недавно здесь, ты не отсюда.
В Сети нашёлся старый твой портрет.
И я почти готова верить чуду.
Ведь мы его порой так долго ждём.
Порой не ждём уже – вокруг рутина.
И я бреду по скверу под дождём
И улыбаюсь странно, беспричинно.
В твоих глазах я вижу интерес.
Твоя усмешка. Скрытность или смелость.
Стихов цитаты добавляют вес,
Хотя зависеть мне бы не хотелось.
Но всё случилось. Свежесть, новизна.
Весна внутри – цветеньем абрикоса.
Снаружи – осень, серость. Трудно знать,
Занятно стать подобием вопроса:
Зачем сцепились скрепки? Тёмный шёлк.
Горячий яркий взгляд и искра в сердце.
А дождь прошёл, но всё же хорошо.
И никуда, к тому ж, уже не деться…
«Всё это не настолько глубоко…»
Всё это не настолько глубоко —
Не проросло и не укоренилось:
Цветок в графине. Балуюсь строкой,
Подобной чашке кофе утром в стылость.
И для поэта сладость – вновь творить.
Быть стильной, дерзкой и красноречивой.
Пусть даже вслух другое говорить.
Приличий рамки. В синей вазе сливы.
В твоей цитате мрачно. Длится нить,
Колеблется, но всё-таки не рвётся.
И я хочу тебя разубедить.
Ты носишь крест. На небе тлеет солнце.
И для чего-то всё дается. Суть
Пронзает глубь, уже пустила корни —
Пока не слишком мощно. Но забудь
О том, что ум пытался быть упорней.
Пока ещё зависимость легка,
И кажется, что даже обратима.
Но помнит странный знак моя рука.
И всякий раз стараемся прийти мы
Чуть раньше, чтоб подольше на ветру.
Тревожит