минут ожесточенных споров с роботом, и… нет. Зараза, как завис на одной дороге с отметкой “тридцать км”, так и не двигается.
Выдыхаю. Ладно, тридцать километров? Всего-то? По вот этой дороге, вернее, по тому месту, где она явно должна быть, но ее нет? Меня колбасит. И от холода, и от злости. Ну, Андрей Петрович, я вам выскажу все, что думаю о вас при первой же возможности!
Осторожно продвигаясь по “недороге”, держась ближе к обочине, я проклинаю все и всех. Начиная с того, куда меня отправили? И заканчивая органами местного самоуправления. Это как же здесь люди живут? Куда смотрят власти? Как будто с двадцать первого века меня откинуло сразу в восемнадцатый!
Проезжаю гораздо меньше указанного остатка маршрута, въезжая в деревню. Ура! Я, кажется, приехала. Осталось только понять, туда ли. Но вот как раз и спросим.
Несмотря на поздний час, а это уже почти десять, по улицам деревни на велосипедах катались дети. Кто-то жег костер, и вокруг собралась толпа подростков. Но завидев меня, все дружно обернулись.
Так-так. Вот такого внимания мне и не нужно!
– Эй, – махнула рукой проезжающему мимо мальчишке лет десяти, который чуть голову не свернул, как загляделся на мою машину.
Он быстро уловил мой жест и, развернувшись на велике, подкатил поближе.
– Кого-то ищите? – тут же сообразил мальчишка.
– Да. Где мне найти Михаила Руслановича Румянцева? – спрашиваю.
У пацаненка расширяются глаза от удивления, превращаясь в блюдца.
– Вы к Мишане? – удивленно спрашивает и снова окидывает взглядом машину и, прищурив взгляд, впивается в мое лицо.
– К Румянцеву, – решаюсь еще раз уточнить, мало ли у них тут “Мишань” на деревне. – Может, взрослые знают? Позови кого-нибудь.
– Да я знаю. Тут все его знают, – хмыкает. – Но Мишаня не здесь живет. А во-о-он там, – и загадочно машет рукой в направлении леса. Темного такого, густого и дремучего, в стиле лучших фильмов ужасов из Голливуда.
– В лесу? – спрашиваю неуверенно. Вернее, я категорически отказываюсь верить, что еще есть люди, которые живут в лесу. В двадцать первом веке.
– Да нет, тетенька, – хихикает. – За лесом.
– Ага, за лесом. Так как мне проехать?
Пацан оглядывает машину уже не знаю в какой раз и с сомнением отвечает, почесав белобрысую макушку:
– Прямо. По дороге. Через лес. Там увидите.
– Спасибо, – благодарю и трогаюсь с места.
Проезжаю деревню насквозь, прямо к лесу. И если в самой деревне дорога подсохшая и с горем пополам вполне пригодная для езды, то у леса она снова превращается в живописное месиво. По такой каше только старые УАЗики гонять да повозки с лошадьми.
Притормаживаю, критически разглядывая местность. Узкая дорога и по обе стороны лес. Не хочу туда ехать. Но разве у меня есть выбор?
Проклиная Андрея Петровича всеми известными мне проклятиями, давлю на газ.
Моя красавица не едет по этой “дороге”, а плывет.