чтобы вызвать его со стороны старшего начальника и иметь предлог для выступления войсковых частей. Не надо забывать, что в то время настроение всюду было сильно повышенное – результат всех пережитых потрясений и неудач. Адмирал потребовал к себе полковника Ивакина, около часу говорил с ним и лично выяснил вздорность всей этой истории. Но, как показало дальнейшее, слухи все же имели основание, – работа и подготовка в этом направлении велись.
Очень жаль, что приходится останавливаться на ничтожных сравнительно обстоятельствах, происходивших на фоне тогдашнего титанического потрясения Восточной России. Но освещение этих фактов необходимо, ибо они устанавливают связь всего дальнейшего с теми основными положениями, которые были высказаны об эсеровско-чешском заговоре против Белой армии. Эти эпизоды и личности, проявлявшиеся осенью 1919 года, доказывали правильность диагноза болезни тыла, подтверждали выводы и укрепляли еще больше решимость в проведении мер по ликвидации гнезд заговорщиков. Русское национальное дело, Русская армия и будущность нашего народа требовали быстрых и решительных мер. Бесконечно грустно, что слишком поздно взялись за их проведение.
На фронте усталые, измученные, одетые в рубищах полки новых крестоносцев, сражавшиеся второй год за Русь и Крест Господень против интернационала и его пентаграммы, красной звезды. Тысячи верст боевого похода закалили части и сделали их стальными; бесконечные сражения, бои и стычки выработали в офицерах и солдатах величайшую выносливость, выковали храбрость.
Армия отступала, но она уже накопила опять в себе силы для нового перехода в наступление, для нового рассчитанного прыжка тигра. Весьма возможно, что на этот раз уже окончательного, победного. А по всему огромному дикому пространству Сибири, по вековой тайге ее, по диким горным хребтам, по беспредельным степям и лесам, вплоть до самого Тихого океана, шел в то же время сполох, скрытый еще, но не тайный уже; вышедшие из подполья темные силы, слуги той же пентаграммы, готовили сзади предательский удар. Этот удар мы заметили, разгадали вражеские козни, и было еще время отразить его, а затем уничтожить с корнем гадину измены и предательства.
Ряд мер, о которых сказано выше, проводился срочно, в энергичной, напряженной работе. Дело начинало налаживаться, а вместе росла и уверенность, что мы переборем трудности, выполним план, спасем Русское дело. Несмотря на то что положение было крайне критическое и так угрожающе выглядели признаки этого сполоха, выходы имелись. А главное, было много истинных сынов России, объединенных общим страстным желанием спасти Родину; и на их стороне были и симпатии, и силы масс народных. Была армия, сильная духом и не малая числом, имелось оружие и боевые припасы, да к тому же в русских руках были остатки накопленного веками государственного достояния, значительный золотой запас. Вперед можно было смотреть бодро.
– Выгребем! – говорили часто мои помощники, когда совместно вырабатывали и проводили меры по ликвидации измены в тылу.
Теперь