мотивов. Сила рождается в столкновении, в противоречии равнозначных стихий…, и это именно то, что читалось в этом взгляде, и что, – так завораживало… Ведь красота, настоящая красота, также не возможна, без столкновения равнозначных внутренних стихий.
В следующую минуту, я заметил на его лице контрастирующую перемену. Он, посмотрев мне прямо в глаза, своим пронизывающим насквозь, взглядом, по-видимому различив во мне родственную душу…, решил поведать мне вкратце, свою историю. И это вызвало в моей душе, странные чувства. Мне показалось, будто что-то распахнулось в моём сердце. Словно открылась одна из дверей, за которой располагалась Великая долина знания сакраментальных основ жизни…
Он поведал мне, что, будучи юношей, следуя признанным лекалам общества, мечтал о том, к чему, на самом деле, никогда не лежала его душа. Как в той песне:
Ты вынужден бежать, со всеми в такт,
и мыслить в унисон, всей муравьиной своре,
стыдиться собственных воззрений, как дурак,
и подгонять весь быт свой, к общей норме…»
Этот перекос происходит с людьми, – повсеместно. Ослеплённые собственными недоразумениями, они не слышат, и не понимают сами себя. В жужжащем, конъюнктурными мнениями, мире, в кричащих, на каждом углу, об успешной жизни для всех, и для каждого, понятиях, очень трудно услышать себя.
Он с юности, так стремился к богатству в своих мыслях, что гуляют непривязанные, по полям фантазии, оторвавшись от собственных якорей-основ…, настоящих сакраментальных плагинов духа. Он всё время искал встречи с людьми, которые могли бы стать проводниками для него, в «элитарный клуб» богачей. Но судьба, всё никак не давала ему такой возможности. И он считал, что ему просто не везло.
И только став по-настоящему мудрым, он осознал, что, на самом деле, судьба здесь ни причём, и что это, его внутренняя духовная субстанциональность, не позволяла ему ступать на те дорожки, к которым он не был готов, и которые в действительности, были ему не нужны. И что на самом деле, он должен быть благодарен судьбе, что она не свела его в то время, с теми «нужными» людьми, и не связала его путь, с теми дорогами, которые ведут к богатству, и всему необходимо прикладному, всему сопутствующему этому богатству.
И он, как говорят, отпустил ситуацию. И оставшись в стороне, впервые по-настоящему посмотрел в себя, в свои сакральные глубины. Где, пусть и не сразу, но всё же различил на самом дне, некий «фолиант собственных стремлений». Не внедрённый в кровь и плоть, не надуманный, и не навязанный «мягкой силой убеждения», но только свой, не повторимый, и не повторяющийся никогда, и нигде. Он понял, что только этот «фолиант» имеет настоящую ценность для него. Очистив от песка, и «водорослей заблуждений», он вытащил его на свет. Это называют расхожим понятием «прозрение», или «просветление».
Впоследствии, те, так называемые «сливки общества», сами к нему пришли, когда уже стали не нужны ему. Поскольку он уже нашёл для себя, иное богатство, и познал его Великую ценность. Но это, отдельная история.
Став