Анне Якобс

Девушка с характером


Скачать книгу

жизни мгновения, когда думаешь, что Земля остановилась, дорогая Элизабет. Такое мгновение недавно пережил и я, – неутомимо продолжал лейтенант.

      Именно в этот момент подошел Роберт и предложил Элизабет сырную тарелку, сервированную виноградом, ананасом и цукатами.

      – Возьмите рокфора, барышня, – доверительно прошептал лакей. – Он великолепен.

      Движением руки она дала понять, что не хочет, тогда Роберт обратился к лейтенанту. И тот безо всякого жеманства положил себе кусочки сыра любимых сортов, два кусочка ананаса и свежеиспеченный брецель.

      Нить разговора была прервана, Клаус фон Хагеман молча занялся едой и подлил себе вина.

      – Нас прервали, лейтенант.

      – Верно, – рассеяно ответил он. – Так о чем мы говорили?

      – Вы говорили о важных минутах в вашей жизни…

      – И правда. Однако мне кажется, сейчас неподходящий момент, сударыня. Прошу меня простить.

      Вот так разочарование. Этот трус пошел на попятную. А все Роберт. В самый неподходящий момент появился со своей дурацкой тарелкой. Убить его мало.

      Тем временем разговоры за столом затихли, обильная еда дала о себе знать, гостей начало клонить в сон. Алисия с трудом поддерживала беседу о новой – «божественной» – оперной певице, как о ней отзывались госпожа фон Хагеман и госпожа Бройер. Тилли Бройер, долговязая семнадцатилетняя девица в темно-красном, чересчур декольтированном платье, открывавшем ее белую кожу и выпирающие ключицы, молча налегала на рокфор и сладкий виноград. И только Катарина, которая едва притронулась к еде, не демонстрировала признаков всеобщей утомленности. Элизабет было слышно, как Катарина обсуждает со своим кавалером принципы китайского рисунка тушью. Для Элизабет было непостижимо, что Альфонс слушал ее сестру, не сводя с нее глаз, как если бы та проповедовала Евангелие. Видимо, на него так действовали ее манера говорить, сияющие глаза, движение полных губ, размашистые, но одновременно изящные жесты. Начни Катарина читать Альфонсу телефонную книгу Аугсбурга, он бы и тут слушал ее с не меньшим вниманием, была уверена Элизабет.

      – Ну что, господа, – услышала она бодрый голос матери. – Я вижу, что вы не против уединиться с сигарой или трубкой. Прошу не стесняться, мы, дамы, найдем чем занять себя в ваше отсутствие.

      – Отлично! – прокричал банкир, который уже давно был готов ускользнуть от непрерывной болтовни своей дражайшей половины. – Ваше желание, дорогая госпожа Мельцер, для нас закон!

      Мужчины поднялись, и раньше остальных – хозяин дома Иоганн Мельцер. Его преподобие Лейтвин – субтильный очкарик с редкими волосами – присоединился к мужской компании. Неизвестно почему, но Элизабет не очень жаловала пастора, возможно, причиной тому были толстые стекла очков, за которыми его глаза казались крошечными, что придавало лицу беспомощное выражение. Однажды, когда он снял очки, чтобы протереть стекла, Элизабет увидела, что его серые глаза были самого обычного размера. И выглядел он не беспомощным,