настолько велик. Нельзя сказать, что бесчисленные книги Ленина написаны интересно. Они крайне путаные и догматичные, полны отступлений для переругивания с какими-то забытыми публицистами, у которых непонятные русские или немецкие фамилии и ещё более непонятные марксистские идеи. Главными аргументами в сочинениях Ленина служат «Маркс утверждал, что» и «Энгельс пишет, что». В них нет даже благородного безумия, они не веселят, подобно книгам того же Окавы Сюмэя. Тем не менее учение Ленина охватило миллионы умов. Получается, дело было не в идеях, которые он излагал. Марксизм тут ни при чём: марксистов сейчас даже у нас больше, чем нужно. И то, что Ленин был революционером, ни при чём – Россия не первая и не последняя страна, где произошла революция, и уже во времена Достоевского в ней хватало революционеров. «Всё дело в том, что, – так пишет Горький, – Ленин исхитрился помешать людям жить привычной для них жизнью так сильно, как никто не смог до этого».
– Получается, это как бы Совершенномудрый Правитель из книги Лао-цзы – только наоборот? Этот сидит и распространяет силу дэ, а тот шумит и распространяет скандалы?
– Именно так.
– И поэтому вы думаете, Окава Сюмэй – тайный коммунист?
– Это невозможно, потому что Окава Сюмэй вообще не способен хоть что-нибудь скрыть. Он, напротив, – из тех, кто всю дурь на страницы вываливает. Он похож на Ленина тем, что поднимает шум, где бы ни появился. Шум и скандал – вот главная его политическая стратегия, а не коммунизм или даже какая-нибудь ультраправая идея. Я изучил его биографию – настоящую, не ту, что в конце книг печатают, – и обнаружил, что он придерживался этой стратегии даже в школьные годы. Поэтому, к сожалению, профессор Окава Сюмэй – заметный деятель нашего времени. Думаю, мало кто в стране согласен с его идеями. Я даже думаю, мало кто в стране способен понять его идеи – включая самого автора. Но очень многие, очень многие люди, включая членов правительства, считают, что в его идеях что-то есть, видят в них что-то себе близкое. А ещё – что у такого великого мыслителя должны быть десятки тысяч фанатичных последователей… Неудивительно, что за границей его боятся всё больше и считают главным идеологом нашей возрождённой Империи, автором самой идеи Восточноазиатской Сферы Совместного Процветания. Вот почему я должен спросить тебя, как крупного каллиграфа – причём каллиграфа, который следует путём древних и использует каллиграфию для магии, а не оформительства… Я хочу знать три вещи: может ли это ему навредить, может ли это его защитить и насколько он сам может знать про это магическое искусство?
– Скажу сразу – этой штукой можно убить. Я не хотел бы вмешивать в это полицию, потому что срок давно вышел и единственный эксперт – я сам… Но я уверен – дедушку убили именно с помощью каллиграфии. И убийц не найдут. Даже бывший губернатор ухитрился кому-то крепко насолить…
– А как теперь твой отец от этого защищается?
– Никак. Отец прекрасно понимает, что он слишком бесполезен, чтобы на него покушались.
– Как думаешь, профессор Окава Сюмэй достаточно