девяти лет, и она всегда благословляла тот день и час, когда они встретили и полюбили друг друга. Жизнь их была полна и счастлива. Константин очень походил на отца, и графиня со светлым чувством – особенно когда видела сына рядом с Зоей – вспоминала покойного мужа.
– У тебя, друг мой, очаровательная дочь. Она вырастет настоящей красавицей.
– Она очень похожа на вас, матушка.
Графиня покачала головой, но по глазам ее Константин видел, что она согласна с ним. Да, иногда она узнавала в Зое себя и неизменно радовалась, что девочка пошла не в мать, а в их, юсуповскую, породу. Даже когда она не слушалась мать, капризничала или упрямилась, старая графиня видела в этом проявления того, что в жилах Зои текла ее кровь, и не могла сердиться. Разумеется, это еще больше бесило Наталью.
– Она – нечто новое, ни на что не похожее, совсем особенное. Как бы только нам ее не испортить. Смотри, Костя, не повтори моих ошибок.
– Почему же мы должны ее испортить? – возразил сын, любивший и глубоко почитавший ее. Он знал, что в своих решениях – иногда безрассудных – она неизменно руководствуется сердцем, а не разумом, душевным чутьем, а не холодным расчетом, и видел в этом высшую мудрость.
– Вот она! – В комнату влетела Зоя, прижимая к груди щенка, который почти целиком умещался у нее на ладонях. – Правда, прелесть?
– Лишь бы только эта прелесть не сгрызла мою любимую шляпу, или самые удобные башмаки, или, боже избавь, обюссоновский гобелен. Вот только попробуй, – прибавила она, обращаясь к Саве и трепля ее шерстку, как незадолго до этого – кудри Зои, – и я велю сварить из тебя суп. Помни это! – Щенок тявкнул, словно бы в ответ на эти слова. – Со стороны Аликс было очень мило сделать тебе такой подарок. Надеюсь, ты ее поблагодарила?
Зоя фыркнула, сейчас же зажав себе рот изящным и вместе с тем совершенно детским движением:
– Она опасалась, что мама будет сердиться!
Старая графиня рассмеялась, Константин едва сдержал улыбку.
– Вижу, она отлично знает Наташин характер. Как по-твоему, Костя? – И взглянула сыну прямо в глаза; он понял, что# должен означать этот взгляд.
– Она ведь так слаба здоровьем... – попытался он вступиться за жену. – От этого и случается иногда...
– Ну, ничего, ничего. – Она поднялась, жестом приказывая ему не тратить так много слов: все, мол, и так ясно. – Завтра ты навестишь нас, Зоя? Или ты опять собираешься в Царское? Как-нибудь на днях возьми меня с собой: Аликс приглашала меня.
– Но, мама, только не сейчас – ведь там больны дети... И потом, в такую погоду... это будет вам трудно... В санях...
– Что за глупости! – рассмеялась она. – У меня была корь – правда, лет эдак сто назад. А погода меня вообще никогда не пугает. Я отлично себя чувствую и надеюсь проскрипеть еще десяток-другой. На большее я не рассчитываю, но за десять лет ручаюсь.
– Вот и отлично, – улыбнулся Константин. – Позвольте, я провожу вас.
– Прекрасно дойду сама, – отмахнулась она, пока Зоя набрасывала ей на плечи шубу. – Пройти