ехать, значит, надо. Надеюсь, ты поняла меня? И хватит уже в десятый раз перечитывать одно и то же предложение, ты всё равно думаешь о другом. Не мучайся зря.
Марина так же грациозно поднялась со стула и модельной походкой направилась к дверям. И почему она не пошла работать маникенщицей? У неё это вышло бы точно лучше, чем заваривать кофе главному конструктору. Марина резко развернулась у дверей и хитро прищурила глаза.
– Ах, да. Ты не помнишь, зачем я к тебе заходила?
– Про Иринку рассказать, что надо ей ехать обязательно на распродажу зимней одежды.
– Да? Хм, – Марина пожала плечами. – А что за Иринка? Из второго отдела?
Алёна в задумчивости покачала головой. Она сама понятия не имела, что это за Иринка.
– Ну ладно, пока. Вспомню, что хотела сказать, вернусь.
Марина вышла из кабинета, закрыв аккуратно за собой дверь.
– Понятно, что теперь мне не отвертеться от поездки, – выдохнула Алёна и снова вернулась к бумагам. Она бросила быстрый взгляд на огромные квадратные часы, висевшие над входной дверью. Чёрные часы с зелёными стрелками и цифрами на циферблате остались от прежнего хозяина этого кабинета. Говорят, что стрелки и цифры светятся в темноте, но Алёна ни разу этого не видела. Да и не желания задерживаться здесь на ночь никогда и не было. Времени оставалась все меньше, а отчёт она так и не сделала.
***
Алена с мамой вошли в небольшой двухэтажный домик с мансардой. Все кругом вроде бы как обычно: скрипучая лестница на крыльце, кот, сидящий на перилах, дверь, оббитая старым одеялом, чтоб не пропускала ветра зимой открыта нараспашку… Но все вокруг было по-другому, словно кто-то чужой уже хозяйничал в этом доме вместо бабушки. Словно душа дома поменялась, перестала быть тёплой и уютной. Алёна вопросительно взглянула на маму. Та в ответ ободряюще улыбнулась.
– Всё хорошо. Бабушка всех обязательно дождётся. Важно, чтобы все приехали.
– Можно к ней зайти в комнату поздороваться? – Алёна уселась на диван, стоящий в огромном зале, и положила рядом с собой рюкзак. Она всё-таки взяла с собой ноутбук в надежде успеть поработать.
Мама вопросительно посмотрела на Ёлёнчи, старшую сестры бабушки Солунай. Пожилая женщина с волосами, убранными под красный платок, отрицательно покачала головой. Ёлёнчи сузила и без того узкие от природы глаза.
– Нет, она готовится. Ей нельзя сейчас мешать. Все зайдут в порядке очереди. Хорошо, что приехали. После ужина все подойдут к ней в комнату, – скороговоркой произнесла бабушка Ёлёнчи ответы на все незаданные вопросы.
– Хорошо, – мама не стала спорить с тёткой. Та всегда принимала на себя командование, когда Солунай отлучалась из дома. И, видимо, сейчас тоже решила взять всё в свои руки. – Алёна, идём наверх в мою бывшую комнату. Посилим там, пока все не соберутся.
– Что же ты так, – натянуто улыбнулась Ёлёнчи. Она сняла с головы платок и принялась его аккуратно складывать. – Почему она бывшая? Она всегда останется твоей.
– Спасибо, –