а не государевым подьячим. Подьячие (великокняжеские, владычные, монастырские), представлявшие интересы московского государя, посылались за границу с официальными миссиями (в том числе ведя разведку под дипломатическим прикрытием). Неофициально Иван III мог послать на Восток «для вестей» или монаха (что часто практиковалось), или купца. Шутить с переодеванием в инока искренне верующие предки не могли (Мамырев примет постриг лишь перед кончиной). Оставалась роль «гостя», для которой довольно было снабдить Василия купеческой грамотой, одеянием и средствами.
Отождествление отважного разведчика «гостя Василия» с дьяком Василием Мамыревым выглядит красиво. Дьяк был настоящим героем своего времени: источники упоминают его чаще, чем многих бояр. В Львовской летописи (изданной в 1792 г. просветителем Н.А. Львовым) и Своде 1518 г., к которому она восходит, даже сказано, что родился он в 1432 г., около 9 июня, умер в ночь с 5 на 6 июня 1490 г., приняв схиму в Троице-Сергиевом монастыре (мы видели, что он с юности был к этой обители близок), а 7 июня 1490 г. был в Троице погребен. Таких сведений, помимо великих князей и, лишь относительно кончины, митрополитов, мы не имеем почти ни о ком[18]. Летопись вдобавок косвенно указывает, что он в 1471 г. (т. е. на пятый год после возвращения «гостя Василия» на Русь) был пожалован в дьяки[19]. Судя по тому, что по Вологодско-Пермской летописи хан Большой орды Ахмат в 1480 г. жаловался, будто Иван III не платит ему дань девятый год[20], назначение Василия Мамырева в дьяки совпало с отказом Москвы от ордынского ига.
Но этого мало. Летопись сообщает, что в 1480 г. дьяк Мамырев принял активное участие в событии, ради подготовки которого гость Василий и ходил разведать силы противников Османской державы[21]. Как известно, во время похода хана Ахмата на Москву, в столице были немалые волнения от справедливых опасений, что «сребролюбцы богатые и брюхатые» вновь продадут всех татарам. Пока сын великого князя Иван Иванович Молодой упорно удерживал рубеж по Оке, а сам Иван III пребывал в душевных метаниях, в Москве сторонников капитуляции перед Ахматом сдерживали великая княгиня София Палеолог, несгибаемый Ростовский митрополит Вассиан Рыло и боярин князь Иван Юрьевич Патрикеев. С ними, по словам великокняжеского летописного свода, переданным Львовской и Софийской II летописями, на Москве «в осаде» оставался дьяк Василий Мамырев[22].
Государев дьяк тогда был специалистом широкого профиля. Он ведал всей великокняжеской документацией, и по вопросам казны, и иностранными связями, и отношениями с удельными князьями и монастырями, – все эти дела именно при Мамыреве начали четко и массово документироваться[23]. Тем не менее, упоминание дьяка рядом с такими виднейшими фигурами, как наставлявший самого Ивана III митрополит и наиболее влиятельный боярин, выглядит поразительно.
Летописцы, однако, на этом не остановились. Софийская II летопись по списку И.Н. Царского рассказывает, что великий князь в феврале 1480 г. посылал своего дьяка Василия Мамырева