– в противном случае прогресс останавливается. Последнее крупное расширение рынков было после Второй мировой войны, а затем в обеих системах разделения труда начался кризис: в СССР чуть раньше (в 60-е годы), а в США – чуть позже, в 70-е годы. Но этот кризис был абсолютно объективен, и выход из него был возможен только в рамках разрушения одной из двух систем и расширения рынков другой на её бывшую территорию.
Выход, который позволил выскочить из кризиса именно западной системе разделения труда, состоял в использовании политики «рейганомики», которую начали реализовывать в 1981 году. Суть её состояла в том, что была полностью изменена модель кредитования потребителей: с требования возврата долга из их доходов на систему рефинансирования долга (то есть его возврата за счёт получения новых кредитов). С учётом того, что одновременно Федеральная резервная система США начала постоянное снижение стоимости кредита (учётная ставка ФРС с 18 % в 1980 году снизилась почти до нуля в декабре 2008 года), властям США удалось стимулировать свою экономику за счёт дополнительного спроса. Разумеется, этот спрос фактически был перераспределением эмиссионных денег, которые домохозяйства должны отдать из своих будущих доходов (то есть сегодня проедается спрос будущего), но тогда, в 80-е годы, решался вопрос «кто кого», и о таком отдалённом будущем никто не думал.
В результате СССР рухнул под тяжестью экономического кризиса (который, обращаю внимание, не был спецификой социалистической модели, поскольку точно так же развивался и в системе западной), усугублённого слабостью управляющей элиты. А Запад получил возможность нового рывка в разделении труда (информационной и компьютерной революции), усугублённого последствиями «рейганомики» – то есть избыточного долга населения и государств.
Для того чтобы понять эффект потери рынков для России, можно привести в качестве примера только авиационную отрасль. СССР контролировал от 35 % до 40 % мирового рынка авиации, а сегодня Россия практически не может производить крупные самолёты – мировые рынки захвачены «Боингом» и «Эйрбасом», а масштаб производства, необходимый для окупаемости разработок, нами уже недостижим. Более того, контролируемый Западом менеджмент некоторых российских компаний продолжает ликвидацию российского самолётостроения. Например, буквально на днях «Аэрофлот» отказался от эксплуатации самолета Ил-96, который вполне конкурентоспособен на мировых рынках.
Россия в начале 90-х годов была вынуждена (или, вернее, принуждена) встраиваться в западную систему разделения труда, причём добровольно уступая практически во всех вопросах (не так давно мы аналогично вступили в ВТО). Всю систему разработки передовой научно-технической продукции в России практически ликвидировали в процессе приватизации, когда мировые лидеры в части разработок за копейки продавались своим западным конкурентам, которые их просто ликвидировали. Серьёзный удар был нанесён и по оборонной промышленности, которая более 10 лет жёстко