сейчас поцелую?
– Сгниешь на рудниках!
Они загоготали опять.
– Да что ты? – усмехнулся Главный-и-почти-усатый. – И кто же узнает? Разве у вас хватит духу рассказать кому-нибудь? Интересно, что же с вами будет тогда, а? Ведь королю вы будете уже не нужны.
Кровь застыла у меня в жилах. И правда: что бы ни случилось сейчас, мы будем молчать. Мы не сможем рассказать даже родителям. Да и кто поверит, что какие-то мальчишки, жители Суэка, в двух шагах от стражей рискнули причинить вред девочкам?
Стража! Даната будто прочитала мои мысли. Она завизжала так пронзительно, что Главный-и-почти-усатый вздрогнул и оглянулся. Я со всего маху ударила ногой Тощего и оттолкнула Бородавку. Даната тоже вырвалась, и мы бросились наутек. Мальчишки улюлюкали нам вслед.
Мы остановились только на площади дьена жестянщиков. Я с омерзением терла подбородок и губы. Главный не поцеловал меня, но его дыхание будто прилипло к ним.
– Они правы, – сказала я. – Мы не сможем даже пожаловаться, если хотим и дальше получать свою дьеноту. Придурки! Они что, специально стоят там и ловят девочек? Зачем?
– Я слышала о них, – нехотя сказала Даната, и ее передернуло. – Брат рассказывал. Я еще подумала: что за бред? Представляешь, если бы он и правда поцеловал тебя? Или меня. Или нас обеих.
– Не хочу об этом думать! Как хорошо, что ты догадалась завизжать! Я от ужаса вообще ничего не соображала.
– Знаешь, – задумчиво сказала Даната, – это все оттого, что мы совсем не общаемся с мальчиками. Ну, в обычной жизни. Учимся в разных школах, на экскурсии ходим в разные дни… Мы просто не умеем с ними разговаривать, не знаем как. Они для нас загадочнее карасимов.
– У тебя есть брат… – начала я.
– Повезло тем, у кого есть брат, – кивнула Даната. – А если нет?
Я помолчала. Что творилось в головах тех парней? Зачем они это делают? Чтобы испугать нас? Или позлить? А может, не нас, а… короля?
– Может, им и правда хочется целовать девочек, – вздохнула Даната.
Я с сомнением покачала головой. Целовать вот так, тайком, силой? Неужели мы с мальчиками такие разные? И как нам понять друг друга? Ждать тридцати лет? А потом выходишь замуж и будто попадаешь в другой мир, где все перевернуто с ног на голову, и ты не знаешь, как себя вести, ведь у тебя нет опыта, нет языка, на котором вы могли бы договориться.
Все это вспомнилось мне сейчас, когда я всматривалась в лицо Данаты. Она шла через площадь Будущих королей в окружении ищущих, которые все были мужчинами и вели ее к главному мужчине Суэка и всей ее жизни – к королю.
Я вглядывалась в ее лицо. Я хотела прочесть по нему, что она знает теперь, страшно ли ей, справится ли она? Даната смотрела под ноги. Губы сжаты, лицо бледно. Она всегда бледнела, когда очень волновалась. И мне так захотелось, чтобы она посмотрела на меня! Чтобы она знала, что я здесь, что я с ней в эту минуту, что я люблю ее всем сердцем, что каждый день вспоминаю все наши игры, разговоры, всю нашу жизнь… Я глянула на короля. Он смотрел на