свет.
Эльда давно заметила, как жадно Шани рассматривает эти узоры, следит, как соединяются и расходятся линии, как скользят по ним искры. Будто пытается запомнить, понять, найти в них что-то своё. Иногда она прикасалась к ним кончиками пальцев и рассеянно улыбалась. Кажется, ей было интересно здесь, и всё же сестра постоянно думала о побеге.
Эльда понимала почему. Вся жизнь Шани осталась наверху: родители, наставники, школа, учёба в ордене разрушительниц и чароживопись. А у Эльды как будто бы произошло раздвоение личности: одна её часть скучала по друзьям и брату, боялась лишиться Волимира и хотела вернуть всё назад. А вторая ликовала оттого, что нашлись родители, и что ей больше не надо защищать себя самой, и можно ни о чём не думать, свернуться калачиком на кровати рядом с мамой и уткнуться носом в родное плечо. Можно подставить голову под широкую папину ладонь и замереть от счастья, почувствовав, как он ерошит ей волосы. Родители оказались даже лучше, чем она могла представить. Это тебе не строгая тётя Корини, для которой важнее всего было соблюдение приличий, поведение, учёба и внешний вид. Это тебе не вечно расслабленный дядя Патрос, который не считал нужным даже называть девочек по именам.
За то время, что Эльда успела провести с матерью, тани разу ни в чём её не упрекнула. Даже ни слова не сказала о том, что у дочери странная причёска. Только заметила с улыбкой, что никогда ещё не видела, чтобы кому-то так шли короткие волосы. Эльда возразила, что они вовсе не такие короткие, как месяц назад, и сейчас её причёска выглядит более или менее прилично. Ну, если сравнивать с тем временем, когда она побрилась наголо. И потом долго рассказывала о своих вступительных испытаниях. Мама слушала внимательно и взволнованно, искренне переживая. Хохотала, когда Эльда дошла до того момента, как на глазах приёмной комиссии вызвала призрака. «Представляю, какие у них были лица», – веселилась мама. Восхищалась её стойкостью, хвалила за решительность и обнимала так крепко, что Эльда замирала от счастья.
Ещё Лиэни расспрашивала о Витанисе, своём старшем сыне, жадно впитывая каждое слово, радуясь и расстраиваясь из-за любой мелочи. Заметив, как близко к сердцу мать принимает любое упоминание о неудачах брата, Эльда старалась больше говорить о хорошем, обещая самой себе рассказать о неприятностях позже, когда родители привыкнут к тому, что их дети уже не такие маленькие и беззащитные. А неприятности у Витаниса были, да ещё какие: распавшийся на части чаронит, вышедшая из-под контроля драгончая, изуродованное шрамами лицо. Эльда очень тревожилась за брата. Как он там? Наверняка беспокоится. С ума, наверное, сходит, а весточку ему подать нет никакой возможности.
Рассказывая родителям о своей жизни у тёти Корини и дяди Патроса, Эльда старалась не углубляться в подробности. Особенно опасалась она упоминать о том, что тётя пыталась помешать ей поступить в Высшую школу Камнесада. Если мама и папа узнают об этом, вряд ли они смогут такое забыть. Эльда пока не поняла, простила ли она сама тётю Корини…
У девочки накопилось