быть. Такого… Блин, – убираю руки от лица. – Карина! Мама! Я тут!
Но они поднимаются и покидают палату. Подруга в последний раз кидает взгляд на койку и дрожащим голосом произносит:
– Ярослава, я молю тебя. Очнись! Прости меня, что выдернула из дома, – всхлипывает и выходит.
Остаюсь один на один со своим телом. Подхожу к койке и внимательно оглядываю. Что же всё-таки произошло. Ничего не помню. Дорога. Песня. Девушка за дорогой. Свадебное платье. Кровь. Вглядываюсь, а дальше сигнал и всё. Неужели в этот момент меня и не стало?
Касаюсь рукой своей руки, но той, что лежит под аппаратами. И я физически чувствую её. Четко. Слегка сжимаю пальцы. Такие холодные. Чертовщина! Как такое может вообще быть? А главное, что мне делать? Смотрю на дверь, за которой исчезли мама и Карина. Может, мне тоже стоит выйти за неё?
Вдруг это работает, как в фильмах. Пока на искусственном обеспечении тело, то душевно могу передвигаться по миру. А то стоять и пялиться на себе такую – не очень увлекательное занятие. А так хоть послушаю, как родные горячо меня любят и скорбят. Интересная затея, не правда ли?
С хитрющей улыбкой на лице решаюсь и подхожу к двери. Смотрю на своё тело, и дрожь пробирает изнутри. Вообще, как тут не посмотри, а радоваться нечему. А я тут улыбаюсь вовсю. Фыркаю сама на себя и вслух заявляю:
– Ну а что? Реветь, что ли, прикажете? Я же не по доброй воле в призрака заделалась!
Какая давящая тишина! И только шум аппаратов. Раздражает! Тянусь к ручке и открываю дверь. Бац! Соскакиваю в постели в холодном поту! Оглядываюсь. Приличная большая комната. Богатое убранство. Мощными шторами закрыты окна.
– Что вообще здесь происходит? – шепчу и пугаюсь звука своего голоса.
Откидываю одеяло и спрыгиваю с кровати. Ледяной пол обжигает ноги. Не сдерживаюсь и вскрикиваю. Подбегаю к зеркалу, переминаясь с ноги на ногу. В отражении всё так же я! Изумрудные глаза, нос, волосы, подбородок. Да и, чёрт возьми, всё то же крупное тело, облачённое в длинную белую сорочку. На лице ни синяков, ни ссадин.
В диком возбуждении бегу к кровати. С ногами забираюсь на неё. Задираю сорочку и разглядываю тело. Всё чистенько. Ничего что говорило о том, что я недавно побывала в аварии нет. Прижимаю руки к сердцу. Бьётся! Бьётся! Я не мертва!
Чуть успокоившись, оглядываю вновь покои. Тогда, где я? И что вообще произошло? Смотрю на убранство, и у меня складывается чувство, что нахожусь в музее. У нас в Нертянске, чуть не доезжая до него, находится музей в старом замке.
Когда была на экскурсии, по-моему, видела что-то подобное. Это был графский замок девятнадцатого века. Там жили Воронцовы. Известный род на всю нашу округу. Кстати, Каринка как раз принадлежала к этому роду. Только там случилась какая-то жуткая катастрофа. Даже мистическая, я бы сказала. Но по учебникам и книгам об этом ни слова. Это бабушка Карины нам рассказывала перед сном страшилки.
– Жесть какая-то, – непроизвольно вырывается в слух.
Слышу тяжёлые шаги за дверью. Невольно сжимаюсь и натягиваю на себя одеяло до подбородка. Мимо.