европейской литературы. Среди профессоров были китайцы, англичане, американцы, немцы, поляки, французы и русские, но лекции велись на английском языке. Выше я упоминал, что в средней школе аудирования у нас не было, поэтому поначалу речь моей преподавательницы из США, мисс Билль, казалась сплошным потоком каких-то нечленораздельных звуков, выделить из которого отдельные слова я не мог. В средней школе я был уверен в своем английском, а тут попал в довольно печальное положение, прямо скажем, повергавшее в отчаяние. Но постепенно я начал различать отдельные слова, как будто научился их «отрезать», а через несколько недель стал понимать все, что говорит преподавательница. Так я преодолел первый сложный порог в изучении английского.
В университете Цинхуа преподавали английский, немецкий и французский, и тот, кто учил определенный язык с первого курса по четвертый, считался по нему специалистом. В действительности же уровень знаний немецкого и французского существенно отличался от английского в пользу последнего. Французский и немецкий начинали изучать с алфавита, лекции велись на английском, и уже в первый год обучения студенты в оригинале читали «Гордость и предубеждение» Джейн Остин[37].
Я выбрал специализацию по немецкому языку и практиковал его все четыре года. За время обучения я получил восемь оценок E (Excellent, наивысшая оценка – в университете Цинхуа оценки выставлялись по пятибалльной системе), но мой действительный уровень немецкого вовсе не был столь высок. Первые два года нас учил декан факультета немецкой филологии Пекинского университета профессор Ян Бинчэнь (Ян Чжэньвэнь). Он много лет провел в Германии, занимался переводами немецких классических произведений, таких, например, как «Разбойники» Фридриха Шиллера[38], словом, его знание предмета было на высоте. Господин Ян был прост в общении и даже иногда приглашал студентов к себе на ужин. Вместе с тем это был крайне безответственный преподаватель. Помню, обучение он начал с алфавита и рекомендовал при чтении буквы А разом выдыхать звук из «области ниже пупка», буквы B, C, D нужно было читать так же. Поначалу это объяснение показалось оригинальным, но потом многие студенты стали роптать: «Нам все равно, разом или не разом его выдыхать из области ниже пупка. Мы просто хотим правильно произносить звуки!» С тех пор фраза «разом выдыхать из области ниже пупка» превратилась в анекдот.
Семейная жизнь учителя Яна тоже была весьма интересной. Он занимал должность декана и получал довольно высокое жалование, если пересчитать на современные цены, эта сумма будет раз в десять выше, чем у нынешних профессоров. Однако пока у власти находилась Бэйянская клика[39], деньги редко выплачивали в срок. На раннем этапе правления Гоминьдана ситуация улучшилась лишь немного, а на позднем, с появлением всяческих фаби[40] и облигаций на серебряную и золотую валюты, обычные бумажные деньги сделались так же ценны, как туалетная бумага. Профессорам приходилось нелегко, а о господине Яне говорили, что он преподает