багровым шрамом у виска. Женя уже знала, что его звали Костя.
– Ну как вы здесь? – спросил он, глядя на Женю. – Может, согреть?
Она поежилась, еще сильней прижимаясь к Виталику. Не надо ей никого секса! Не хочет она согреваться!
– Может, чайку? Горячего!
Женя мотнула головой. Вдруг он потребует плату за чаек, а расплатиться она могла только натурой.
– Или дома попьете?
– А вы отпустите нас домой? – в надежде на чудо спросила она.
– Ну, если вы, ребятки, очень хорошо попросите!
– Тогда не надо!
– Что не надо?.. Мы же вас не обижаем. Или обидели кого-то? – Костя впился взглядом в Виталика.
– Ну холодно.
– В могиле еще холодней… Хочешь в могилу?
– Нет!
– А ты? – Костя посмотрел на Женю и заигрывая подмигнул ей.
– Я домой хочу!
– К папе?
– Папа с нами не живет.
– Папа плохой?
– Я этого не говорила.
– Я говорю. Мой отец тоже с нами не жил, я говорю, что он урод.
– Папа плохой, – кивнула Женя. Она готова была согласиться с этим утверждением, лишь бы поскорее оказаться дома, в горячей ванне.
– Папа плохой прокурор.
– Папа плохой прокурор, – повторила она.
– Но даже плохой прокурор может спросить, кто стрелял. Что ты должна ответить?
– Кто-то выстрелил. Но я ничего не видела.
– Я тоже, – кивнул Виталик.
– А если обманете?
– Не обманем.
– Если обманете, мы найдем вас и накажем. Этот подвал вам покажется раем.
– Да мы понимаем!
– Ну так что, чайку?
– А можно дома?
– Можно и дома, – кивнул Костя.
Он указал на выход, чувство радости захлестнуло Женю, окрылило. Костя путь не преграждал, она вышла из проклятого подвала в такой же холодный дом. Машина стояла во дворе, двигатель работал, в салоне тепло, но Женя согрелась не сразу. Для этого ей понадобилось крепко-крепко прижаться к Виталику, что сделала она с удовольствием.
Дачный поселок, холодный дом, подвал глубокий, но там самый настоящий морозильник. Если бы не свет электрической лампочки под потолком, Степан бы подумал, что попал в склеп. На бетонном полу лежал рваный полосатый матрас, такое же грязное ватное одеяло. И еще на полу валялся фантик от конфеты. Степан не поленился, поднял его, осмотрел и понюхал.
– Совсем свежий, сегодня конфетку съели.
– Здесь ребят держали, – кивнул Комов.
Это был уже третий адрес, который назвал Логачев. И снова ничего. Но хотя бы след заложников обнаружился. Да и вокруг дома натоптано, след от машины совсем свежий.
– Может, домой отвезли? – спросил Лозовой.
– В любом случае нам тоже по домам пора, – глянув на часы, зевнул Степан.
Домой он вернулся в пятом часу, лег, не раскладывая диван, без десяти восемь поднялся, умылся и отправился в отдел. Он, конечно, в отпуске, но с Полухиным и Урываевым нужно что-то делать. Он же их задерживал, ему и решать, как с ними быть.
Но начал он с Логачева,