кивнул.
– Кто в тебя стрелял?
– Никто!.. Сам выстрелил.
– В себя?
– Да нет, просто… Случайно…
– Может, рикошетом? – предположил Степан.
Только этим он мог объяснить, что пуля не пробила лобную кость.
– Да, наверное… Я ведь не в себя стрелял, я от себя стрелял.
– От себя… И где ты находился в момент выстрела? – поднимая с полу гильзу, спросил Степан.
– Здесь, в этой комнате.
Гильза от ПМ, ничего необычного, кроме того, что это часть боевого патрона. От боевого пистолета. Но где сам пистолет – вот в чем вопрос.
– Возле стенки стоял, у книжного шкафа… А пистолет в стену выстрелил… Тут выбоина в стене… Или мне кажется? – спросил Виталий, болезненно сощурив глаза.
Но смотрел он в стену, в которой действительно имелась свежая выбоинка, оставленная пулей. И во лбу отметина, значит, где-то валяется и сама пуля. Но Степан не торопился ее искать.
– А пистолет где? – спросил он.
– Пистолет?!. – глянув на отца, нахмурился парень. – Не знаю…
– А где ты его взял?
– Ну-у… – замялся Виталий.
И Гурский-старший заметно нервничал, отводил взгляд.
– Ваш пистолет? – спросил Степан, обращаясь к нему.
– Откуда у меня пистолет? – голос у мужчины заметно дрогнул.
– Мне плохо, – опускаясь в кресло, обессиленно проговорил парень.
– Вы что, не видите, Виталию плохо? – набросился на Степана Гурский-старший.
– Вижу и скорую вызвал… Откуда у вашего сына пистолет?
– Я не знаю!
– Папа не знает! – закрывая глаза, кивнул Виталий.
– Не надо учинять здесь допрос! – проговорил отец парня, пытаясь изобразить предсмертное состояние.
– Это не допрос, это дознание, будем возбуждать уголовное дело по факту незаконного хранения огнестрельного оружия.
Его интересовал не столько факт хранения, сколько перспектива повторного применения пистолета. Куда-то делся ствол, а значит, еще может натворить бед.
– Вы что, не видите, мальчику плохо! И у меня сердце!.. Думаете, на вас управы нет!
– За мальчиком прячетесь? – презрительно усмехнулся Степан. – Ну-ну!
– Я за мальчиком прячусь?!. Ну, знаете!
– Вашему сыну срок за незаконное оружие присудят, а вы на свободе гулять будете, очень хорошо.
– Срок присудят?
– От трех до пяти лет, а вы как думали?
– Ну вы совсем обнаглели, товарищ капитан! Я этого так не оставлю! – угрожающе расправил плечи Гурский.
– Чей пистолет? – в упор глянул на него Степан.
– Ну я не знаю… Может, и мой…
Мужчина открыл шкаф, выдвинул из него ящик, затем вынул его совсем, просунул руку в освободившуюся нишу и мотнул головой.
– Нет ничего… Все-таки нашел? – глянув на сына, спросил он.
– Нашел, – вздохнул Виталий.
– И куда делся пистолет? – спросил Степан, с усмешкой наблюдая за