водил речные баржи, и что она вышла замуж за местного инспектора рыбнадзора и у них родилась дочь, и что муж умер от какой-то мудрёной болезни лет пять назад. Тут мы с Валеркой переглянулись, сколько же ей лет, на самом деле. Как бы отвечая на наш вопрос, она рассказала, что пожила в браке не долго и что после мужа осталась добрая память о нём, а ещё маленький домик прямо возле воды, а ещё яхта, которую муж сделал своими руками и моторная лодка. Сам он гонял на служебном катере и научил жену управлять и яхтой, и лодкой.
– Этим теперь и зарабатываю на жизнь, – продолжала девушка. – Катаю по реке туристов. Стараюсь в основном иностранцев, потому что среди наших, тех, кто может себе позволить яхту, много бандитов. А среди тех, в свою очередь, много хамов, а уж наглые – все. Но у меня во всём городе знакомые. В гостиницах девчонки рекомендуют покататься иностранцам или нашим, если видят, что это приличные люди. А я потом отстёгиваю девчонкам понемножку, если удаётся что-то заработать. Так и живу. А вы-то про себя расскажите?
Тут Валерка встаёт, вытирает салфеткой рот и произносит:
– Разрешите представиться, Валерий.
Я чуть было не подавился остатками рёбрышек. Таким официальным и торжественным я Валерку давно не видел. Да что там давно – никогда и не видел. Девушка, улыбаясь, протянула ему руку:
– Аня! – затем протянула руку мне.
– Олег, – промычал я, быстренько дожёвывая мясо.
Мы немного рассказали о себе. Больше шутили и дурачились, конечно. Аня поддержала нашу шутливую форму разговора и в той же манере дала свою оценку:
– Да вы, оказывается, завидные женихи! Молодые, работящие, неженатые, с квартирами.
И вот что удивительно. Валерка, только что улыбавшийся своим остротам, вдруг стал серьёзным и задумчивым. Мне захотелось как-нибудь подковырнуть его, растормошить, но вдруг поймал себя на мысли, что моя физиономия задумчива и сосредоточена не меньше, чем его. Аня, тем временем, посмотрела на часы и заторопилась:
– Ой, заболталась я с вами. Сейчас должны клиенты подойти. Увидимся ещё. Я, во всяком случае, здесь бываю постоянно.
И она упорхнула, легко скользя между столиками. Мы, расплатившись, вышли на причал и долго махали вслед её маленькой яхте. Затем сели на край пирса и закурили.
– Даа! – сказал Валерка.
– Да уж, – подтвердил я.
– О как! – продолжил он.
– Угу, – я был с ним согласен.
– Делааа! – докурив, заключил мой друг.
– И не говори, – опять проявил я солидарность.
Из этого нашего разговора я понял, что к нашей дружбе подкралось самое страшное, или вернее, самое сильное испытание.
– А поговорить придётся, – не согласился с моим давешним замечанием Валера. – Мне Аня очень понравилась. Есть в ней что-то такое, из-за чего я готов расстаться с холостой жизнью. Да, Олежка, даже так! Не решил ещё с дальними планами, но с сегодняшнего вечера я начинаю подбивать к ней клинья. Но ты, по-моему, имеешь какие-то возражения?
– У нас были женщины, – начал я разводить демагогию. –