людей, которых она видела на лодке, упал в воду, потому что его ударили. А второй прыгнул сам.
– Но перед этим мы отсмотрели лодку и нашли фуражку Кузьмича, – буркнул Жека.
– Откуда знаете, что это головной убор Пруткова? – уточнил дотошный сержант.
– А ты под подкладку загляни, умник, – проворчал напарник. – Там чёрным по белому написано Прутков эс кэ.
Василий отложил ручку, поднял фуражку с пола, где она лежала всё это время, перевернул и заглянул внутрь.
– Тут нет ничего. Издеваешься? – Чудной, поджав губы, сурово глянул на Женьку.
– Ох, ты ж, эники-беники, и чему вас только в ваших милицейских школах учат, – заворчал друг, отбирая кепку у милиционера, а я чуть не заржал вслух: уж больно Ступин в этот момент был похож на Кузьмича, когда тот ругается.
– Вот, гляди, видишь? – парень оттянул часть внутренней отделки и ткнул пальцем.
– Так тут синим по чёрному, не разглядишь, – огрызнулся Василий.
Женька театрально вздохнул, вернул кепку сержанту и откинулся на спинку стула.
– Слышь, сержант, что думаешь? – не выдержал я.
– Ничего я пока не думаю. Нет тела, нет дела, так капитан говорит. Не отвлекаемся. Как долго ныряли? Нырял ты… Вы один?
– Да ладно тебе выкать, что мы, чужие люди что ли, – улыбнулся я. – Ныряли около часа по очереди, но ничего и никого не обнаружили. Потому приняли решение отбуксировать лодку к берегу и вызвать милицию. Но родную милицию оперативно вызвали сознательные граждане, пока мы работали в море. И всё-таки, сержант, что делать планируешь? – вернулся я к волнующему меня вопросу.
– Так, прочитайте и распишитесь вот тут. Сначала напишите «с моих слов записано верно», число и подпись.
Женька выхватил папку, быстро черкнул свою роспись и передал мне. Я же принялся изучать то, что накарябал товарищ милиционер. Убедившись, что Василий ничего не перепутал и не приукрасил, я расписался и отдал папку Чудному.
Тот аккуратно уложил листочки, ручку, захлопнул корочки и, наконец, вернулся в человеческий облик.
– Да ничего я не планирую, вернусь в опорник, обскажу, как всё было, и пусть старшие товарищи решают, что делать. Вы Сидора Кузьмича с утра видали?
– Я нет. Жека, а ты?
– И я нет. Надо к Дульсинее сходить, может, она видела. Она ж первая на пляже появляется, потом мы, потом все остальные.
– Хорошая идея, – кивнул Василий. – Сами-то что думаете?
– Да ничего мы не думаем, – снова запсиховал Женька. – Что тут думать! Если тётка права, убили Кузьмича. За что только? Хороший же мужик был! Эх! – напарник сокрушённо покачал головой и вдруг заорал дурниной. – Ну, куда, куда ты лезешь! Убиться хочешь? А ну, срулили с катера!
– Да чтоб тебя подбросило и не уронило! – рявкнул я. – Жека, ты что творишь?!
– Ну а чего они, лезут и лезут на лодку, а потом отмывай за ними! – напарник отложил рупор и взял бинокль.
Что-то не нравится мне его поведение. Мы с ним ни в чём не замешаны, так какого рожна он так на милицию реагирует? Что-то